Как завороженные они слушали, как ария, приближаясь к развязке, совершала традиционные приготовления для неотвратимой высокой финальной ноты.
Немного погодя Кит сказала:
— Наконец-то. Теперь я бы не отказалась от бутылки «Ольмейской».
— Бог мой, еще одну порцию этой шипучки? Ты же опять выпьешь залпом.
— Знаю, Таннер, — сказала она, — но я не могу не думать о воде. На что бы я ни посмотрела, меня начинает мучить жажда. Однажды мне показалось, что я могу выпить цистерну. Алкоголь в такую жару не для меня.
— Еще одну бутылку «Перно»? — Таннер вопросительно посмотрел на Порта.
Кит поморщилась:
— Если бы это было настоящее «Перно»…
— Оно не так уж плохо, — сказал Таннер, когда официант поставил на стол бутылку минеральной воды.
— Ce n'est pas du vrai Pernod?
— Si, si, c'est du Pernod, — сказал официант.
— Давайте изменим план, — сказал Порт. Он тупо разглядывал свой бокал. Все молчали, пока официант не ушел. Сопрано взялось за новую партию.
— В один присест! — вскричал Таннер. Грохот трамвая и его трезвон, прорезавший террасу, на какое-то мгновение заглушили музыку. В солнечном свете, бившем из-под тента, они успели заметить пронесшийся мимо открытый вагон, битком набитый людьми в лохмотьях.
Порт сказал:
— Вчера мне приснился странный сон. Я все пытался вспомнить его и в эту самую минуту вспомнил.
— Нет! — взмолилась Кит. — Сны такая скучища! Ну пожалуйста!
— Ты не хочешь услышать мой сон? — Он расхохотался. — Но я все равно его тебе расскажу. — Последнее было сказано с известной жестокостью, которая на первый взгляд могла показаться наигранной, однако, взглянув на него, Кит поняла, что на самом деле он сдерживает захлестывавшую его ярость. Она уже готова была отпустить что-нибудь язвительное, но прикусила язык.
— Это не займет много времени, — улыбнулся он. — Я знаю, вы делаете мне одолжение, выслушивая мой сон, но иначе мне не вспомнить его до конца. Был день, я ехал на поезде, который все увеличивал и увеличивал скорость. И я подумал про себя: «Сейчас мы врежемся в гигантскую кровать с горою белья».
— Загляни в «Цыганский сонник» мадам Ля Иф, — насмешливо сказал Таннер.
— Заткнись. И мне пришло в голову, что если я захочу, то смогу пережить все заново: начать сначала и дойти ровно до настоящей минуты, прожив точь-в-точь ту же самую жизнь, вплоть до мельчайших деталей.
Кит печально закрыла глаза.
— В чем дело? — осведомился он.
— Думаю, с твоей стороны в высшей степени бездумно и эгоистично настаивать на том, что, как тебе прекрасно известно, нагоняет на нас только тоску.
