Я порываюсь вступиться за нее, хочу попросить Уолкера успокоиться, но вспышка злости в его глазах вынуждает меня отложить эту затею.
— Приятель, остынь. Она не виновата, что собака на тебя прыгнула, — слышу я голос незнакомца, и он становится моим личным героем.
Не устояв перед искушением сравнить их, я отмечаю, насколько они разные. Уолкер — в безукоризненном черном смокинге, с этими своими голубыми глазами и светлыми волосами — кажется холодным и недосягаемым. Незнакомец — его полная противоположность. Видавший виды черный костюм помят, каштановые волосы топорщатся на затылке, карие глаза излучают земное тепло.
Он присаживается на корточки и гладит собак, пытаясь их успокоить.
— Все… все… спокойно, — ласково приговаривает он.
Не удостоив его ответом, Уолкер бросает перепуганной насмерть девчонке:
— Научись выполнять свою работу как следует. Для этого, вроде, много ума не надо. — С этими словами он хватает меня за руку и уводит прочь.
— Эй! Необязательно быть таким мудаком! Она же извинилась!
— Уолкер, погоди… так невежливо. Давай ты…
— Просто иди, Блэр.
Я оглядываюсь назад. Незнакомец стоит посреди улицы с широченной улыбкой на лице, вокруг играют собаки. Перестаю слушать тираду Уолкера и улыбаюсь ему в ответ.
Глава 6.
Бросив ключи от своего «Астон-Мартин» швейцару, Уолкер затаскивает меня в лифт, и, как только двери закрываются, выпускает мою руку и отстраненно смотрит перед собой. Но не успеваем мы переступить порог его квартиры, как он поднимает меня за бедра и уносит в спальню.
Он расстегивает брюки и рывком стягивает их вместе с трусами вниз. Его член уже стоит. Раздевать меня он и не думает. Сразу сажает к себе на колени и входит внутрь одним мощным толчком. Его руки на моей голой заднице, он управляет моими движениями, задавая скачке бешеный темп. Я выгибаю спину. Вцепившись в его бедра, смотрю, как его член поршнем ходит во мне, и пьянею от этого эротичного зрелища. Все мои чувства обострены. Я воспринимаю только одно — Уолкера и его мокрый, вонзающийся в меня член. Хочу одного — больше, сильнее. Слышу одно — шлепки плоти о плоть. Он трахает меня жестко, мне больно, но, как и все хорошее в жизни, эта боль граничит с невероятным наслаждением.
— О, фак… Я сейчас кончу… я… сейчас… — стонет Уолкер и напрягается подо мной на пике оргазма.
Кончив, он сразу сталкивает меня с колен; матрас пружинит, когда я падаю на кровать. Потом встает, его член еще твердый, весь в сперме и моей смазке, и уходит в ванную.
