Лежа на спине, я смотрю в синеющий вверху потолок, пытаюсь успокоить сердце и привести свои взбаламученные эмоции и мысли в порядок. Столько неожиданных встреч и событий произошло в этот вечер, что я чувствую полнейшее опустошение, и вместе с тем в моих венах толчками бьется какая-то сумасшедшая энергия. После происшествия у музея Уолкер вел себя более чем странно. За всю дорогу до дома он не сказал мне ни слова.
Услышав шум спускаемой в туалете воды, я поворачиваю голову в сторону ванной. Смотрю, как Уолкер выключает свет и идет к кровати во всем своем нагом великолепии. Мои щеки горят, я хочу, чтобы он трахнул меня снова. От воспоминания, как он двигался во мне, вдавливая в мою плоть свои пальцы, меня охватывает беспощадное, болезненное томление. Я хочу еще. Всегда.
— Ты никогда не разочаровываешь, Блэр. Видела, как Артур пялился на тебя? Как он завидовал мне? Охренеть можно. — Уолкер смеется, проводя рукой по своей взъерошенной шевелюре. — Он жутко хотел тебя.
Я встаю, снимаю платье и бросаю его на пол, потом наскоро умываюсь и снова ложусь. Натягиваю до подбородка белую шелковую простыню. Шелк приятно охлаждает мою кожу — разгоряченную, несмотря на то, что внутри меня лед. Уолкер тоже забирается под простыню. Наши ноги переплетаются, я вожу ступней по гладкой коже его голени, и он притягивает меня к себе так близко, что мои груди касаются его торса, а к промежности прижимается его мягкий член.
— Ты поэтому стал совать в меня пальцы? Чтобы он и твои коллеги смотрели? — спрашиваю его небрежно. Холод внутри продолжает распространяться, сковывая меня все сильнее.
— Да нет. Просто только такая, как ты, могла разрешить трогать себя на глазах у кучи народа. — В его тоне слышна улыбка.
— Такая, как я — это какая, Уолкер?
— О, ну ты же понимаешь, что я имею в виду…
— Вообще-то не понимаю. Может, объяснишь?
— Ну… такая дикая и потрясная.
— Ты забыл еще одно слово, Уолкер. Легкая. Со мной легко, — отвечаю я и сама поражаюсь тому, насколько бесстрастно звучит мой голос.
— Блэр, детка… ты же знаешь, я тебя обожаю. Абсолютно все в тебе сводит меня с ума, начиная от твоих потрясных карих глаз и заканчивая…
Я зеваю, от физического и морального истощения меня клонит в сон.
— Уолкер, я очень устала. Давай спать. Мне завтра на работу.
— Возьми выходной и побудь завтра со мной. — Он лениво прикладывается к моим губам. — У вас в штате много хостес, тебя и не хватятся.
