— Погодь, милая девица, — Домна промокнула слезы рукавом. — Сейчас ты узнаешь и не захочешь больше меня утешать. Это ведь я тебя по голове стукнула и папарать-цвет отобрала.
— Ты? — изумилась Милава.
— Я, — опустила очи Домна. — С вечера сына в хате заперла, а сама пошла папарать-цвет искать. Уж сила-то чародейная должна была подсобить его разуму просветлиться. Сама не сыскала, зато тебя с ним углядела. Прости меня, девица. Я думала, что ты — ведьмарка, оттого не жалела о содеянном. А выходит, и тебе зло учинила, и Гедке помочь не сдюжила. — Вдовица тяжко вздохнула.
— Зачем же принуждать светлеть то, где и так ни единого пятнышка, ни серости не имеется? — Милава улыбнулась и погладила мозолистую руку, женщина несмело подняла глаза. — Гедка твой в селе, а то и на сотни саженей вокруг, и так самый разумный. Вон и теперича он углядел то, об чем ты и не догадалась бы.
Домна непонимающе уставилась на ворожею.
— Ты только не страшись, тебе никто дурного не сделает, — Милава осторожно приподняла голубой платочек. Под ним, свернувшись кольцами, мирно спала гадюка. Домна отшатнулась и закрыла себе рот обеими ладонями, стараясь удержать крик.
— Я же говорил, что тут змея! — радостно оповестил Гедка. Вдовица немо переводила взгляд с сына на Милаву, с Милавы на гадюку.
— Дети сбросили, — беззлобно пояснила ворожея. Постепенно взгляд Домны стал проясняться и обретать разумность, пока она понимающе не закивала.
— То-то они так припустили, как меня приметили.
— Ага, — улыбнулась Милава. — Пришли сюда деревню из беды вызволять. Видать, решили, что, ежели ведьмарка пришлая помрет, так и село лихо оставит. Не надобно, милый, пущай отдыхает. Поди натерпелась страху. — Ворожея мягко отвела тоненькую руку Гедки, собиравшегося дотронуться до змеи. Домна поежилась, но вслух ничего не сказала.
— Ты сказала, что не сдюжила Гедке помочь. Стало быть, папарать-цвет не пригодился? — оживилась Милава. Может, все ж она сумеет поступить так, как с самого начала задумала?
— Так. Только… — замялась Домна. — Пропал цвет.
— Как пропал?
— Разумеешь… Мне навстречу волколак вышел. Огромный, что медведь. Рыжеватый. Как осклабил пасть, как ощерился, я чуть собственного духа не лишилась. А очи желтые так и буравят, так и буравят, точно решает он, с какого боку есть меня начать! Такого страху натерпелась, какого в жизни даже не представляла. Зайцем прочь понеслась, да все кругами-кругами, чтобы со следу сбить. До самой хаты так добежала. Но он, видать, и ухом не повел. Словно просто спугнуть меня хотел, не больше.
