Милава слушала не прерывая. Сколько жила на свете, а добре ведала — не сбежать человеку от волколака, ежели тот голоден. Стало быть, тот волколак, коего Домна повстречала, не то что не голоден был — до отвала наелся. Неужто обозом?
— А папарать-цвет я выронила, покуда от зверя лютого убегала.
— Вон оно что… — пригорюнилась Милава. Дай боги, чтобы дивный цветок в худые руки не попал. Никогда дурной человек сам его не сыщет. А вот у другого отобрать иль сорванный подобрать да на гадости извести завсегда сумеет.
По щекам вдовицы потекли слезы. Гедка прижался к матери и крепко обнял.
— Прости меня, — прошептала она, — прости.
— Что уж. Не держу я на тебя зла, — мягко сказала Милава.
— В твоих очах столько доброты… — вдовица опустила голову, точно не в силах была глядеть. — Прости меня и за то, что думала, будто ты ведьмарка.
— Важно, что ты вовремя правду разглядела да от страха не ослепла. Как остальные… — вздохнула Милава.
— Ой, а я ж тебе тут поесть принесла, — спохватилась Домна и полезла в узелок, что подле себя положила. — Совсем запамятовала. Сейчас, погодь чуток.
— Благодарствую, только ела я уже. Меня Вит потчевал. Вон до сих пор медок не допит да хлебец не доеден.
— Правда? — вдовица малость расстроилась. — А может, я все ж оставлю тебе узелок? Авось еще пригодится. Утром поешь?
Не сумела ворожея вдовице отказать.
— Добре, оставляй. А то от него такой дивный аромат идет, что тяжко отказаться.
— Скажи, Милава, — замешкалась Домна, — вижу я, что тебе какой-никакой дар, а все ж достался.
Девица кивнула.
— А не сможешь ли ты моему сыну помочь?
— Домна, твой сын ничуть не плоше остальных людей. Я сейчас открою тебе кое-что, только ты не волнуйся. Постарайся принять это. Это нужно и твоему сыну, и тебе.
Домна подняла на девицу свои зеленые глаза, в коих затаился испуг.
— Ты не мысли, ничего дурного я не скажу.
— Не томи, — попросила вдовица. Гедка вытер слезы с лика мамки.
— Сын твой умеет видеть то, что обычному человечьему оку недоступно.
Вдовица подалась назад:
— Как это?
— Ну, у него тоже дар имеется, навроде моего. Только сильнее. Намного сильнее.
— Он что же… ведьмак? — потрясенно прошептала Домна.
— Не совсем. Ведьмак ведь это не призвание, а выбор. Как и ведун, и знахарь. Твоему сыну еще пока рано выбирать — слишком мал. Но уже сейчас я вижу, что ему ближе светлый путь. Он к людям добр, зла на обидчиков не держит.
Домна глядела на сына так, точно никак не могла поверить в слова ворожеи.
