.
В декабре 1929 года Ежов перешел из орграспредотдела на новую должность — заместителя народного комиссара (наркома) земледелия по кадрам>{82}. Наркомом земледелия был Яков Яковлев. Здесь впервые в жизни Ежову пришлось иметь дело с настоящими массовыми репрессиями. Когда в феврале 1930 года служба государственной безопасности — ОГПУ начала аресты и высылки сотен тысяч крестьян, названных «кулаками», то и наркомат земледелия не остался в стороне. В июне-июле 1930 года партийная организация наркомата земледелия выдвинула Ежова делегатом XVI съезда партии>{83}.
В нескольких статьях этого периода Ежов подтвердил свой радикализм. В марте 1930 года он опубликовал статью «Город — на помощь деревне» о мобилизации ноябрьским (1929) пленумом ЦК ВКП(б) 25 тысяч рабочих для коллективизации сельского хозяйства — демонстрации, как он указывал, помощи рабочего класса колхозному движению>{84}. Другая статья, вышедшая осенью того же года, «Кондратьевщина в борьбе за кадры», была выдержана в духе борьбы с «вредительством в земельных органах» и сельскохозяйственной науке. Отметив недавние заслуги ГПУ в разоблачении вредительской организации в сельском хозяйстве, Ежов призвал бороться со старыми специалистами, в большинстве своем, по мнению автора статьи, — реакционерами. И даже привел любопытные выкладки распределения настроений в профессорско-преподавательском составе сельскохозяйственных учебных заведений. «Советски» настроенных среди них насчитывалось около 30%, аполитичных или нейтральных было 25–30% — их Ежов назвал полюбившимся ему словом «болото», остальные принадлежали к «реакционным группировкам, враждебно настроенным, к советской власти». В статье Ежов утверждал, что необходимо принять серьезные меры к усилению пролетарской прослойки путем «социально-классового подбора» кадров в управленческих и земельных органах, в профессорско-преподавательском составе и среди обучающихся в сельскохозяйственных вузах. По его мнению, в этих организациях оставалось еще немало выходцев из «духовенства, купечества и дворянства». Ежов посчитал одним из методов вредительства проводившуюся старыми спецами линию на универсальное сельскохозяйственное образование, отметив, что именно поэтому «реакционная часть профессуры» выступила против «узкой специализации» вузов, их дробления и передачи в различные ведомства>{85}.
В статье, опубликованной в «Правде» в марте 1932 года, «Некоторые вопросы подготовки и расстановки кадров» Ежов продолжал высказывать радикальные взгляды на образование. Он с удовлетворением отмечал, что «ушли в прошлое многофакультетные университеты, оторванные от производства», а их место заняли специализированные высшие учебные заведения, подчиненные хозяйственным наркоматам, неразрывно связанные с производством и способные подготовить инженеров по определенным специальностям за три — четыре года. «Несмотря на сопротивление реакционной части профессуры, — как утверждал Ежов, — 40–45% учебного времени студенты стали проводить на предприятиях и, таким образом, лекционная система все больше и больше уступает место активным методам учебы». Обильно цитируя в этой статье Сталина и Кагановича, Ежов писал: «Наши высшие учебные заведения превращены в своеобразные предприятия, выполняющие заказы народного хозяйства на подготовку необходимых ему специалистов»
