"Черт, как же я не заметил", — на него смотрел лик богородицы равнодушная доброта с повернутыми внутрь глазами. Страдзинский всегда полагал такие лица выдумкой богомазов, традицией, чем угодно, но только не человеческими лицами.
Такое вторжения выдуманного в реальное заставила его задуматься: может быть, вся евангельская история, подразумеваемая как нравственно-филосовски-эстетическая метафора, происходила в самом деле? Если бывают такие лица, то почему бы не случиться и остальному?
Но тут, решив, что хватил, пожалуй, слишком далеко, ушел по касательной:
"А если и не было? что с того?
Главное — могло быть. В самом деле, кто более реален: Раскольников, которого я понимаю больше, чем Илью, или случайный сосед в трамвае?"
От несуществующего соседа его отвлек крепко стоящий на земле Илья.
— Барышни, а что если нам продолжить веселье? Можно зайти ко мне, посидеть: Вы спать не хотите?
Его барышня, Маша или как там ее, скомкав свое библейское лицо, неуверенно, но утвердительно мялась, бросая красноречивые взгляды на Любу.
— Ребята, может, лучше завтра? — вопросительно приподняла подбородок Люба.
— Да уж давно завтра, — Страдзинский указал улыбкой на свою глубокую порядочность и полную безопасность.
— Девчонки будут волноваться: ну и вообще:
Несмотря на неуверенность позиции, дальнейшие уговоры не дали нечего, и спустя пять минут, когда настойчивость грозила обернуться непристойностью назойливости, молодые люди, окунувшись в плохо скрытое разочарование, двинулись провожать их домой.
Прощание было долгим. Илья отводил Машу в сторону, говорил ей слова и целовал, но явно безуспешно. Рома уже понял, что ничем это сегодня не кончится, и хотел только одного — спать. Он стоял, обнявшись с Любой, беседуя полушепотом, когда она вдруг неуверенно спросила:
— А я тебе нравлюсь?
Он ответил так, как только и можно ответить на такой вопрос, ощущая разрушение с когдатошней подружкой аналогии.
IV
Отойдя за несколько шагов от калитки, Илья обстоятельно закурил и, шутливо сверкнув злобными глазами, начал:
— Страдзинский! Ты — мудак! Ты сорвал мне:
— Ребята! — прервал его возглас.
Илья, собиравшийся сказать нечто вполне конфиденциальное, от неожиданности присел.
— Вы спать не хотите?
— Не-ет. — Уверенно протянули они хором, предвкушающе оскалясь.
— Погулять не хотите?
— Да-а.
Они гуляли. В небольших русских городках пошловатая идиома "гулять с кем-то"
наполняется конкретным и грозным звучанием.
Страдзинский, окончательно протрезвев, дозрел до верного прогноза и злился теперь бесперспективности, зато пьяненький Илья, питавший явственные и наивные грезы, повышал ему настроение.
