— Наверняка это просто сказка. Что-то вроде местной легенды.
— Вовсе нет, — промурлыкала Кицунэ. — Я с ним однажды встречалась. Правда, очень давно.
— Кто такой профессор Кёниг? — Оливер взглянул на Кицунэ, но ответил Фрост.
— Обыкновенный человек. Историк. Собиратель фольклора. Коллекционировал, изучал, исследовал и, благодаря своим исследованиям, научился задавать правильные вопросы. Как гласит легенда, Кёниг убедил одного из Приграничных открыть для него портал, чтобы он смог изучить эту сторону Завесы. Если верить этой истории, он был единственным Вторгшимся, кто обнаружил наше существование, но получил дозволение жить.
— Но почему? Почему именно он?
Кицунэ откинула капюшон — впервые с тех пор, как они встретились с ней, — и ее шелковистые черные волосы заблестели на солнце.
— А вот этого я не знаю.
— Именно это мне и нужно узнать! — воодушевившись, воскликнул Оливер. — Может быть, разыскав профессора и узнав, почему они сделали для него исключение, я смогу найти способ заставить их забыть обо мне и оставить меня в покое.
— Теперь он, должно быть, уже очень стар, — с сомнением ответила Кицунэ.
— Но есть вероятность, что он еще жив, — возразил Оливер.
— Да, есть, — медленно кивнул Фрост, шедший между ними. — Так или иначе, тебе по-прежнему придется опасаться Охотников; впрочем, как и нам. Отдохнем в Песочном замке и двинемся в сторону Перинфии…
— Куда?
— В столицу Ефразии, одного из Двух Королевств. В Перинфии мы с Кицунэ попытаемся узнать, кто насылает Охотников на Приграничных. Там же можно попытаться что-нибудь разузнать и о профессоре Кёниге.
Тут зимний человек прищурился и, убедившись, что Кицунэ не видит его лица, многозначительно посмотрел на Оливера:
— Если, конечно, он — не легенда.
— Разве я не сказала тебе, что он существует? — удивилась Кицунэ. — Какая ирония! Ты, которого столь многие считают плодом воображения, относишься к существованию смертного человека так же, как его сородичи — к твоему.
Фрост ответил не сразу, продолжая молча шагать. Немного погодя он все же посмотрел на Кицунэ, и та насмешливо вскинула брови.
— Посмотрим, — пробормотал зимний человек.
Но искорка надежды уже зародилась в душе Оливера. Каким бы ничтожным ни был шанс, что для него тоже сделают исключение, он обязан был за него уцепиться. Если один человек смог пройти сквозь Завесу и остаться в живых, значит, сможет и другой.
Он так увлекся своими мыслями, что не сразу заметил, как его спутники остановились, и обогнал их на несколько шагов.
