Метрах в пятнадцати от меня в свете уличного фонаря мелькнул смутный силуэт и тут же слился с черной тенью, отбрасываемой деревьями у дороги.
Не двигаясь с места, я несколько секунд всматривался во тьму. Стоит заметить, что появление случайного прохожего на улице в такое время не могло вызвать ни тревоги, ни проблеска любопытства: шел лишь первый час ночи. Я действительно пытался убедить себя этим аргументом и потому допускаю, что при виде силуэта я испытал нечто такое, что не может быть названо тревогой или любопытством, но содержит в себе ощущение, которое я не берусь определить и поныне. Мне вдруг пришло в голову, что промелькнувшая и исчезнувшая гибкая фигура ни в коем случае не была прохожим — и обычным человеком она тоже не была. И тут я вновь, уже отчетливо, услышал собачий вой.
И раз уж я поведал об этом, стоит ли умалчивать, что, резко повернувшись, я опрометью кинулся к своей калитке и, заслышав, как за мной захлопнулась входная дверь дома, с невероятным облегчением выдохнул? Коутс, мой ординарец, уже выставил холодные закуски в маленькой столовой, но я не притронулся к ним, а налил себе виски с содовой и нехотя пробежал глазами два или три письма, лежавших на столе.
В них не оказалось ничего особенно важного, и, выкурив последнюю сигарету, я выключил свет в столовой и направился в спальню (мой коттедж на самом деле построен на манер бунгало[2]). В темной комнате я задержался у окна.
Из него я видел свой огородик, а над кустами живой изгороди возвышались деревья, высаженные на обочине дороги. Ветер окончательно стих, но облака с удивительной быстротой неслись по небу, то скрывая, то открывая почти полную луну в бесконечной игре света и тени. На какое-то мгновение луна освещала улицу целиком, а потом новая туча пролетала перед ее ликом, погружая все в кромешную тьму, и я смотрел точно в глубины пещеры.
В подобный миг темноты, повернувшись, чтобы зажечь лампу, я увидел глаза.
Они смотрели на меня из-под кустов ярдах в десяти поодаль, огораживающих сад, — огромные, мерцающие кошачьи глаза, и я, подавив вскрик, невольно отпрянул от окна. Я подумал, что тигр или еще какой-то хищник из кошачьих, наверное, сбежал из клетки. Мгновенно, действуя на одном инстинкте, я достал из оружейного шкафа винтовку, не раз сослужившую мне добрую службу в Индии, и направился в сторону двери.
Не успел я сделать и шага, как лунный свет вновь залил сад, и хотя было видно, что сквозь кусты не продраться даже зверю помельче, никого живого там не оказалось! Лишь по всей округе скорбно завывали собаки.
