— Возможно, увлеклись северными деликатесами… порчеными… налетели сдуру… кто знает?
— Это недели две, а то и месяц, — задумчиво проговорил Чернов. — В общем, сюда они не прилетят.
— Но ящик с оборудованием они выслали. Он уже на Базовом, — напомнил радист содержание телеграммы.
— Что ящик? Что ящик? — вскипел Чернов. — Работать кто будет? Я их этим бортом ждал! Самое время начинается!
Радист виновато понурил голову.
Машкин всем разлил.
— А-а! — отмахнулся Чернов. — Не хочется!
Он заходил по комнате, потом сел и закурил.
— Не паникуй, — сказал Машкин. — Давай думать. Двух человек не найдем, что ли? Моя партия придет только в конце апреля, тогда мы начинаем. Вот до этого я в твоем распоряжении. Берешь?
Чернов молчал.
— А ты, Нанук? — спросил Машкин. — Будешь в берлоге работать?
— Не-е, — засмеялся Нанук. — Боюсь. Скусает она, скусает, ну ее к богу! Скусает…
— Скушает? — засмеялся Машкин. — Да какая медведица тебя скушает! Что ты мудришь?
— Я заплачу, — сказал Чернов. — Оформлю рабочим.
— Не-е… — улыбался Нанук.
— Ладно, — успокоился немного Чернов. — Чего-нибудь придумаем. Спасибо тебе, Антоша.
У самого берега на ровном гладком льду дети играли в эскимосский мяч. Тунатагуты — игра, похожая немного на баскетбол, только нет корзин. Девочки бегают по площадке, передавая друг другу мяч, стараясь, чтобы его не перехватили мальчики. Задача — подольше удержать его в своей команде. Свободные от дела старики и старухи наблюдают за игрой, за веселым столпотворением на льду, болеют.
У школьников постарше другая игра. Она похожа на футбол, только здесь каждый за себя и задача состоит в том, чтобы увести мяч как можно дальше по льду, оторвавшись от преследователей. Наиболее быстроногим и выносливым удавалось вести мяч до самой кромки припая, до разводий во льдах, и тут старики вмешивались, кричали, возвращали игрока назад, боялись, что может увлечься и ухнуть в полынью.
На первой площадке мячом окончательно завладели мальчики. И, чтобы восстановить справедливость, с берега на лед спускается старушка. Мальчики обязаны в этом случае пасануть мяч ей. А когда мяч оказывается в руках у старушки, она отдает его девочкам и игра возобновляется. Но если опять мальчики чересчур долго будут держать мяч у себя, опять на лед спустится старуха, напомнит справедливые правила.
Мяч на льду.
Мяч в игре.
И до тех пор будут слышны веселые крики, пока не уйдет солнце за горы, пока не позовут детей на ужин.
— Как это могло случиться? — спросил Чернов.
