— Этих веток здесь была навалена целая куча. Я думал, это просто валежник, и прошёл мимо. А Ванёк поглазастее оказался.
Попов вздохнул.
— Я смотрю, внизу что-то белеет, — пояснил он. — Пригляделся — похоже на кроссовки. У меня внутри словно стрельнуло. А вдруг…? Говорю Алану, давай ветки разберём. Разобрали — и вот, пожалуйста.
Я смотрел на мёртвого Сергея, и меня разбирало какое-то странное, сложное чувство. Я никак не мог поверить, что я действительно это вижу. Ведь ещё вчера он был жив. Мы с ним разговаривали, охотились, разводили костёр. У меня даже в голове не укладывалось, что его больше нет. А может, мои глаза врут? Может, мне это только кажется? Может, это просто мираж?
Но мои глаза не врали.
Я оглядел остальных ребят. По выражению их лиц было заметно, что ими завладела паника. Мы непроизвольно сжались в кучу и продолжали смотреть на мёртвое лицо своего спутника, походившее на застывшую восковую маску.
— Боже, как это страшно! — тяжело дыша, прошептала Лиля.
— По всей видимости, его кто-то задушил, — как бы рассуждая сам с собой, произнёс Ваня. — Красная линия на шее походит на след веревки. Причём, сделали это не так уж давно. Тело ещё не закоченело.
— Ты хочешь сказать, что его убили не вчера? — спросила Юля.
— Именно, — утвердительно кивнул Попов.
— А как же тот крик, который мы все слышали?
— Крик был вчера, — согласился он. — Но задушили Сергея только сегодня. Ночью он определённо был жив. Может, он находился без сознания. Но он был жив.
Ваня приблизился к телу и неторопливо обошёл его вокруг.
— Ночью он находился не здесь, — уверенно заключил он. — Его притащили вон оттуда.
Он показал рукой в сторону.
— Почему ты так думаешь? — спросил я.
— Трава примята, словно по ней что-то волокли.
Мы подошли к тому месту, где стоял Попов, и убедились, что он мыслит правильно. На траве отчётливо просматривалась прямая линия, уходившая вглубь леса.
— Кроме этого, обратите внимание, — продолжал он, — его руки и ноги вытянуты вдоль тела. Такое положение конечностей может образоваться только в том случае, если не успевший ещё закоченеть труп волокут за подмышки. Если бы его задушили здесь, руки и ноги были бы неестественно скрючены. Инстинкт самосохранения заставляет любого человека как-то бороться за свою жизнь и отчаянно брыкаться.
Ваня присел на корточки и стал рассматривать руки Вишнякова. Спустя некоторое время он присвистнул.
— Что? — спросили мы.
— Похоже, перед тем, как задушить, его крепко связали, — пояснил он. — Вот, посмотрите. Видите, красные линии на запястьях?
