Я развёл руками.
— Насчёт медицинского ничего сказать не могу. Я, честно говоря, даже не знаю, где он в Москве находится.
— Ни разу в столице не была, — с горечью призналась Маша. — Расскажи мне, какая она. Я ведь её только по телевизору вижу. Как там, вообще, живут?
— Живут, как и везде, — пожал плечами я. — Хотя, конечно, куда сходить и на что посмотреть там гораздо больше, чем в любом другом городе.
Я рассказал Маше про Красную площадь, про Кремль, про старый и новый Арбат, про московские магазины, про университет. Она зачарованно слушала, томно вздыхала и мечтательно поднимала глаза в потолок.
— Ты не знаешь, остальных ребят разыскали? — спросил я, резко переменив тему разговора.
— В морг час назад ещё одного парня привезли, — ответила Маша. — Сейчас вскрытие проводят.
У меня неприятно засосало под ложечкой.
— Ой! — вдруг испуганно вскрикнула моя гостья, и прикрыла ладонью рот. — Зачем я тебе всё это рассказываю? Мне же Виктор Михайлович строго-настрого запретил тебе об этом говорить.
— Почему? — спросил я.
— Тебе нельзя волноваться.
Я грустно усмехнулся.
— После всего того, что я пережил за эту неделю, меня уже вряд ли что сильно разволнует.
— И всё равно я не имею права. Мне за это знаешь, как влететь может?
— Я тебя не выдам, — попытался успокоить её я, но мой довод действия не возымел.
— Ты извини, что я тебя побеспокоила, — пробормотала Маша, ещё раз посмотрела на мои заплаканные глаза и вскочила с места. — Про Москву спросить очень хотелось. Давай в другой раз поговорим. Хорошо?
Она попятилась к двери. Я попытался её остановить, но Маша только смущённо улыбнулась, ободряюще кивнула и вышла из палаты, снова оставив меня в одиночестве…
Тело Вишнякова неподвижно лежало на земле. Его руки и ноги были безжизненно вытянуты, волосы на голове беспорядочно растрёпаны, а на бледном, вымазанном грязью, лице застыло выражение неподдельного ужаса. Его глаза с закатившимися зрачками были выпучены и обращены к небу. Рот, из которого вывалился посиневший язык, был широко открыт, а всю шею окаймляла тонкая красная полоска. Зрелище явно было не для слабонервных. Девчонки испуганно закрыли ладонями лица и отвернулись. Ваня и Алан смотрели на труп как завороженные. Я нервно сглотнул слюну и почувствовал, как у меня начинают трястись поджилки.
— Если бы не Ванёк, мы бы его не обнаружили, — негромко произнёс Тагеров. — Его кто-то хорошо замаскировал.
Он кивнул глазами на разбросанные вокруг сосновые ветки.
