. Пьяны они были одинаково. Трамвай сделал круг и уехал.
Тот, который раньше бывал менее пьян, сразу вынул нож.
— Вот он, погляди! Пока целенький. А если будешь к бабам с нашей улицы на трамвае ездить — станешь дырявенький. Понял?
— Понял? — эхом отозвался второй и тоже вынул нож.
— Нож спрячь, — сказал Мишка, задвигая Таю себе за спину. Тая же проговорила:
— Ребята, может, разойдёмся по домам? По–соседски? А? На одной улице живем.
— Мой адрес не дом и не улица! — завопил первый — Мой адрес — Советский Союз! — и стал медленно наступать.
Тут Тая схватила Мишку за руку, и, как в прошлый раз, потащила к спасительному скоростному слалому меж двух заборов. Мишка, поскользнувшись, упал, сбил с ног Таю, и они клубком покатились с ледяной горы. Их преследователи из–за узости межзаборного промежутка шли гуськом, один за другим, с ножами наголо. Первый врезался в забор и упал. Второй, споткнувшись о лежашего первого, свалился на него, не успев отвести ножа. Нож воткнулся первому в спину. Увидев расползающееся на снегу тёмное пятно, второй в два счёта догнал замешкавшихся Мишку с Таей, и замахнулся на Таю своим уже окровавленным оружием. Мишка оттолкнул его изо всех сил, нападающий опрокинулся на спину, стукнулся затылком об лёд и остался лежать.
Не успели они влететь в Таиланд, как Мишка завопил:
— Тая, они же без сознания! Пьяные! Раненые! Надо им хоть скорую вызвать!
— Ага, а скорая вызовет милицию. Тебе. И не ори ты так.
— Тая, надо им помочь!
— Я так не считаю. Они только что бегали за нами с ножами. Они — преступники, пусть пока у них и не получилось ничего. Они — агрессивные тупые бездельники, а это — самый страшный тип людей. Не переживай, их обязательно кто–нибудь найдёт. Лучше, чтоб не мы с тобой. Миш, иди ко мне…
Тая сделала всё, чтобы маленький Фрид забыл о происшествии, хотя при этом пострадали гигиена (она не успела расстелить постель) и Таёза (чуть не получил травму хвоста — так резко они на него повалились). Фотографический Булгаков улыбался любовникам.
Мишке казалось, что он согрелся после длительного холода, или напился после многодневной жажды, или прошла какая–то застарелая боль, к которой давно привык и не ждал исцеления. Сквозь это любовное умиротворение он слышал, как Тая говорит по телефону:
— Алло, здравствуйте? Это квартира Фридов? Евгения Марковна? Говорит Таисия, актриса. Да, это я драмкружок… Нет, не беспокойтесь, всё в порядке! Видите ли, Мишенька проводил меня до дому, очень замёрз, а пока я ставила чай, он угрелся и уснул на диване. Пусть остаётся, да? Я тоже так думаю. Что вы, не стоит благодарности, я же понимаю, поздно, вы беспокоитесь…
