Когда я вошёл, все, повернувшись, на мгновение замолкли, но тут же вернулись к прерванному моим появлением разговору. Худощавый, средних лет мужчина, по виду, кореец, покинув застолье, принёс стоявший у кровати стул. Поставив на свободное место чистый гранёный стакан, церемонно, движением обеих рук пригласил меня присоединиться к компании. На широком и плоском узкоглазом лице светилась вежливая улыбка. Глядя в весёлые щёлочки глаз корейца, самому хотелось улыбнуться.
Как только я, раздевшись и погрев руки о голландскую печку, присоединился к честной компании, репродуктор, передающий до этого какие-то новости, во всю мощь запел:
«Миленький ты мой, возьми меня с собой…» — похоже, что эта песня преследует меня. Все дружно захохотали, глядя на самого молодого, славянской внешности, русого парня, на вид лет тридцати. А крупный лысоватый мужчина, сидевший напротив него, навалившись внушительным животом на стол и чуть сдвинув его, хлопнул парня по плечу:
— А я тебе чего говОрю, Лёха. Го-го-го… Дивчину надо усегда брать с собой. Не ровён час… го-го-го.
Тот, кого звали Лёхой, спокойно похрустывал огурцом.
«Вот они, покорители природы. Им всё нипочём», — любовался я на живописное застолье.
Мне было лестно, что меня считали здесь за равного, такого же постояльца, как и все.
Поздоровавшись и назвавшись, я присел к столу. Компания салютовала мне гранёными стаканами. Мужики вели себя непринуждённо, как будто за столом и не было постороннего, но незаметно подливали в стакан, пододвигали закуску, то есть, оказывали внимание. Когда я предложил сходить в магазин, чтобы внести свой пай в застолье, украинец, бывший здесь, по всей вероятности, лидером, возразил:
— Успеешь ещё, похоже, к ночи заметёт, и куковать нам здесь придётся долгОнько! Ты куда путь держишь, МышкО?
— В Кривую Падь.
— Вот я и говОрю, посидим… На материк ещё мабудь Ил-14 и взлетит. А здесь… Местные рейсы закроют, как пить дать.
«Спящий», как я его про себя окрестил, так и не поднялся с койки. Не вставал он и в последующие дни. Мужики, все трое работники леспромхоза Пильво, рассказали мне, что «спящего» зовут Женей. По национальности он нивх, «гиляк» — по местному. Что работает Женя дорожным мастером в Арги-Паги, а сюда приехал в командировку и загулял. С ним такое, дескать, случается…
Гриша Черняк, так звали украинца, в прогнозе не ошибся. Подняться в воздух удалось только через неделю.
К вечеру замело; ветер рвал облака, сквозь эти прорехи, не переставая, сыпал мокрый снег.
