— Для меня очень большая, мадам! — важно заметила дама.
— А для меня никакой, — сказала тетя. — Ой! Я забыла вас представить. Графиня Сен — Роман, невеста моего племянника. А это виконт де Карне.
Виконт, молодой человек старше Макса, но моложе герцога поднялся со своего места и, поклонившись, поцеловал Мадлен руку. Он сделал это с холодной учтивостью, которая удивила Робеспьера.
— Гм, обычно не так целуют ручку Мадлен. — Пробормотал Макс, которого такое пренебрежение к девушке чуть ли не оскорбило. — Или виконт влюблен в другую, или его женщины не интересуют.
— Наш доктор месье Буасси, — представила тетя пожилого человека. — Кстати, он живет с нами в замке и является моим личным врачом. Он отлучался по важному делу — кто–то заболел в деревне. К сожалению, доктор освободился только к ужину.
Доктор вежливо кивнул присутствующим.
— А это наш сельский учитель месье Шваль — представила тетушка рыжего конопатого молодого человека в очках, в малиновом пиджаке и с синяком под глазом. — Дети его очень любят, не так ли?
— Да, да, конечно, — ответил тот, краснея и теребя скатерть.
В зал вошли Луиза и лакей Робер.
— Мадам… то есть тетушка… мадам Дюпон интересуется подавать ли ужин, — робко произнесла девушка.
— Да, да, конечно! Робер, подавайте, — кивнула тетя, — Луиза, дитя, поужинайте с нами.
— Нет, нет, сударыня!
— Почему? — удивилась Мадлен. — Кухарки наготовили много, на всех хватит.
— Делайте, что вам говорят! — властно велел герцог.
— Никаких возражений! — добавила тетя.
Луиза опустила глаза и произнесла.
— Хорошо.
— Безобразие, — прошипела экономка, когда Робер сообщил ей о решении хозяйки. — Эту нахлебницу уже за общий стол посадили, скоро она нами командовать начнет, чтоб ей! А вы что встали? — Прикрикнула она на лакеев. — Сказано вам было, несите ужин!
Ужин начался. Тетушка что–то оживленно рассказывала присутствующим. Увы, ее рассказы, как заметил Макс, слушали только доктор и Мадлен. Герцог ухаживал за невестой, искоса поглядывая на бедную Луизу, которая не могла оторвать от них глаз, наполнявшихся слезами. Сидящий рядом с ней учитель с каждой минутой покраснел все больше. Он то бросал на нее украдкой робкие взгляды, то, заикаясь, предлагал ей салфетку, которой только что–то вытирался сам. Из–за этой оказии он краснел еще больше и принимался, громко чавкая, набивать рот содержимым тарелки вместе с той несчастной салфеткой включительно, или вытирал руки об скатерть. Затем он начинал швыркать носом, время от времени вытирая его рукавом. Виконт де Карне бросал полные ненависти взгляды на герцога и полные любви на графиню, которая этого не замечала. Все эти нюансы не только не ускользнули от внимательного Макса, но и быстро стали раздражать.
