Иннокентий матюгнулся, глаза загорелись злыми огоньками.
— А где он?
— Чичас пошлем.
Андрейка примостился сзади. Приятно пахнет сеном. Самбу под гору трусит бодрой рысцой. Ночью выпала пороша, и сани мягко скользят по свежему снегу. Придорожный багульник расцвел белыми пушистыми цветами и наклонился к узкой колее. Тонкие стволы ольхи и черемухи выгнулись от снега дугой и низко кланяются Андрейке. Величаво стоят сосны и кедры, тоже одетые в снежные шапки и шубы. Громко стучат дятлы, с дерева на дерево бесшумно перелетают сойки, синицы, пищат, поползень деловито исследует янтарный ствол сосны, выискивая личинки, а в березняке пискливо свистят рябчики.
Андрейка пожалел, что не взял свой дробовик. В ноябрьские каникулы он целых три дня провел с Осип-бабаем в охотничьем зимовье на Духмяной. Осип-бабай тогда ставил капканы на соболя и учил манком подманивать рябчиков. Тогда Андрейка первого своего рябчика дал деду Самагиру для привады, и старик назавтра же принес соболя. Сколько было у них тогда радости! До полуночи в камине весело трещал огонь. Осип-бабай рассказывал веселые и смешные приключения из жизни охотников.
Вдруг сани накренились, и Андрейка вмиг оказался в снегу. Рядом с собой услышал мат: Кеха барахтался в сучьях свалившегося дерева. Кривой сук продырявил старую доху где-то под мышкой и крепко держал Кеху. Андрейка вскочил на ноги и расхохотался.
— Чо смеешься, щенок, помоги!
С помощью Андрейки Иннокентий кое-как высвободил доху и поднялся на ноги. Самбу смирно стоял на месте и щипал сухие листья иван-чая.
— Добрались, паря, до Кукана, теперь ты веди Самбуху на поводу, а я буду поддерживать сани.
— Нет, я сяду верхом, так учил меня папа. Говорит, путаешься в ногах у коня и мешаешь ему идти.
— Ладно, садись. У вас, у братских, все по-своему. На конях-то вы мастаки, слов нету. Дай подмогу.
— Нет, я сам!
С километр пробирались по валунам и кочкам. Сани бросало во все стороны. Кеха непрерывно матерился и проклинал дорогу. Наконец, Самбу уперся в крутояр. Дальше шла узенькая тропка к мрачной скале. Иннокентий развязал воз.
— Андрюха, разнуздай Самбушку и дай сена.
— Долго, что ли, задержимся?
— Покряхтишь с мясом, узнаешь.
Иннокентий привязал к поняге заднее стегно и грудинку, а Андрейке бросил осердие и камусы.
— В передке возьми куль и склади эту дребедень.
Через полчаса добрались до пещеры. Кеха огляделся кругом, прислушался.
— А зачем бояться-то?
— Эх, ушкан дикой, ничего-то не кумекаешь. Здесь мой склад, понял?.. Я хищничаю, а батя твой помогает. Попадусь в милицию, обоим капут. Мозгуешь?
