Когда пришли Руди и Бенедикт, Венцель Чапек сидел на веранде за столом и ужинал. Перед ним лежала овальная деревянная доска, в руках — остро заточенный нож с черной ручкой и раздвоенным острием. Орудуя этим ножом, он отправлял в рот толсто нарезанные куски колбасы. Тут же стояла полупустая бутылка пива, стакана нигде не было видно. Ломоть хлеба, разломанный на три части, лежал прямо на столе. Тихо жужжал электрокамин, излучая приятное тепло.
Руди остановился как вкопанный, весь побагровев, и с укором сказал отцу: «Я же просил тебя подождать с ужином. Ты же знал, что я приведу Бенедикта». «Ах да, — ответил тот невозмутимо, — я совсем забыл об этом».
Руди взглянул на Бенедикта. Тот медленным движением заправил воротничок рубашки в пуловер. Руди все понял.
И все же то был особенный вечер в жизни Бенедикта. Сначала Руди накормил друга, безуспешно пытаясь продемонстрировать светские манеры, Венцель с усмешкой наблюдал за его потугами; потом они почти до полуночи сидели за столом на веранде, пили пиво и тягучее самодельное вино из красной смородины, которое быстро ударило Бенедикту в голову и развязало ему язык; он начал рассказывать о жизни в приюте, о школе и, наконец, о своем физическом недостатке. Под влиянием алкоголя и незнакомого ему до тех пор чувства защищенности Бенедикт говорил о своем недуге как о злой шутке природы, из-за которой он отличался от других. Венцель Чапек не прерывал его, он сидел, прислонившись к ярким, прибитым мелкими гвоздиками под окнами подушкам, и время от времени сворачивал себе сигарету. Короткие пальцы его сына Руди то беспокойно двигались по пятнистой поверхности стола, то лежали неподвижно, как на школьной парте. Наконец Венцель Чапек сказал то, чего ждал Руди. Он сказал, что Бенедикт может, если хочет, жить у них, может быть, не сразу, а после окончания школы, так было бы удобнее.
Венцель Чапек поинтересовался, на какие средства живет Бенедикт. Тот сказал, что у него есть наследство. От бабушки. Его опекун выплачивает за него необходимые суммы. С девятнадцати лет он сможет сам распоряжаться своим наследством. Он думает, что к тому времени денег почти не останется.
После окончания школы Бенедикт переехал к Венцелю и Руди Чапекам. Опекун ничего не имел против. Бенедикту хотелось учиться дальше, но при всей серьезности его намерений ему никак не удавалось остановиться на какой-нибудь определенной специальности. Он интересовался литературой и историей, слушал лекции по философии и теологии. Ничто не удовлетворяло его. Бенедикт стал жить, как живется, без планов на будущее. Венцель Чапек отнесся к этому скептически. Он раньше, чем Руди, понял, что Бенедикт бесцельно тратит время, и не преминул сказать об этом. Отношение Венцеля к другу сына изменилось. Бенедикт чувствовал, что постепенно теряет уважение Чапека-старшего. Но он не реагировал на это. Опекун, которому он послал справку о своем зачислении в университет, еще исправно платил. Сумма, которую он давал Чапекам на хозяйство, была небольшой. Скоро ему должно было исполниться девятнадцать.
