— А у него есть имя? Как его зовут? — Отец уставился на меня. — Ты давно с ним знакома? Я его знаю?
— Папа, — фыркаю я, — скажи, пожалуйста, мне сколько лет?
— Двадцать семь, а что?
— Но не пятнадцать? Так неужели я обязана представлять тебе всех, кого я знаю? Бергера тебе недостаточно?
— Нет, но, — папа досадливо морщится, — но я бы предпочёл знать всех твоих знакомых. И иногда видеть их в этом доме, вместе с тобой.
— Я бы тоже хотела этого, — моментально парирую я. — Но, к твоему сведению, теперь это не только твой дом, но и дом твоей милой Инессы.
— Ты никогда не простишь мне этого брака, да? — Отец откладывает договор на стол. — Катя, столько лет прошло… И потом, разве Инна мало для тебя сделала?
— Много сделала, — немедленно соглашаюсь я. — Квартиру мне свою подарила, а сама переехала к тебе.
— Знаешь, порой ты ведёшь себя, как ребёнок, — отец укоризненно качает головой. — Я ещё мог понять, когда ты в семнадцать лет взяла фамилию мамы. Но сейчас‑то ты за что мне мстишь?
— Напомнить тебе, что Инесса была 'лучшей подругой' мамы? — злюсь я. — Что она вечно тёрлась в нашем доме во время маминой болезни? И что ты женился на этой женщине всего через год, как умерла мама? — Да, это удар под дых, но я ничего не могу поделать с собой.
— Катя, — тяжело вздыхает папа, — в таком случае, позволь и мне кое‑что напомнить тебе: твоя мама хотела, чтобы у тебя была та, кто её заменит.
— А ты и рад стараться, да?
Вскакиваю со стула и отхожу к окну.
'Зря я сюда приехала… Каждый раз одно и то же.'
— Знаешь, папа… — начинаю я, но меня прерывает голос отца.
— Знаешь, Катя, я бы жизнь свою отдал, лишь бы твоя мама жила. Но это — мечта о невозможном… Я никогда тебе не говорил, но… в общем, перед смертью твоя мама взяла с меня слово, что я никогда не приведу в наш дом женщину, которая испортит жизнь тебе и перечеркнёт наше с мамой прошлое. А потом, когда я остался один… а ты была ещё маленькой… и я видел, как Инесса тянется к тебе… и мне казалось, что она, может быть, и не заменит тебе маму, но станет тебе подругой… я думал, это будет правильный выбор… Но ты не приняла Инну. И я попытался это остановить. Но — не смог… Я полюбил, Катя.
— Что? — Оборачиваюсь и вижу откровенные, полные горечи, глаза отца.
— Я полюбил Инну… Полюбил, хотя считал, что после смерти твоей мамы этого никогда не случится, но так распорядилась жизнь. Или — моё сердце. Я знаю, ты всегда считала меня сильным человеком, — отец виновато качает головой, — но даже очень сильный мужчина не всегда может быть до конца сильным. В этом сложно признаться себе… Но ещё сложнее сказать об этом взрослой, независимой дочери… Ты прости меня, — беспомощно заканчивает отец, — но постарайся понять, что никто не может прожить жизнь в одиночестве. Даже ты. И уж тем более я.
