Наступило молчание, чтобы хоть как–то его нарушить, Александр Петрович посмотрел на часы и заметил, что время уже одиннадцать и не поздновато ли, не будут ли родители волноваться.
— Так ведь каникулы. На то оно и лето. Да и вместе мы все, ничто не страшно.
— А я и не говорю, что должно быть страшно. Вот когда идешь в атаку и шаг за шагом приближаются вражеские окопы, и когда видишь как мелькает автоматный огонек тебе в лицо, и пули свистят над головой, а ты идешь только вперед — вот тогда страшно и то только в первые мгновения и после боя, когда осознаешь все пройденное.
— Это вы о фронте? — спросил опять тот же высокий мальчишка.
— Да, о войне. Но давайте познакомимся что ли, для начала. Меня зовут Александр Петрович, — и он протянул руку своему, пока единственному, собеседнику.
— Виктор, — неуверенно ответил тот и тоже протянул ладонь.
— Ну, а вы, что притихли?
— Саша.
— Сергей.
— Тоже Серега.
— Иван.
— Роман.
— А где же Леха? — Виктор вопросительно взглянул на ребят, потом вокруг. — Вот тебе и на! И след простыл, ну и трус! — больше себе, чем остальным сказал один из ребят.
— Это что же за Леха такой? — Александр Петрович хитро посмотрел на ребят, в голосе его слышались добрые, подтрунивающие нотки.
— Да, есть тут один. Ну я ему…, — Виктор ударил кулаком в ладонь.
— А, кстати, самое лучшее средство в таких случаях не кулаки, Виктор, а смех. И я уверен, что этот Леха в другой раз не бросит вас.
— Ну, началась мораль…
— Да, такие уж мы, старики, — весело заметил Александр Петрович. — Если вам некуда спешить, то давайте пройдемся по парку, так хочется поговорить с вами. Вот, например, извините, за любопытство, чем вы еще занимаетесь кроме метания камнями по фонарям? Спортом или еще чем–нибудь?
— Да, всем понемногу занимались. Вот я на самбо ходил, и в картинг–клуб, и в авиационный кружок, — опять первым ответил Виктор. По всему было видно, что он здесь верховодит.
— Ясно, интересы разнообразные, и правильно, для общего развития все пригодится. А что–нибудь одно, настоящее?..
— Да, еще нет этого. Вот, разве Валька? Он у нас шахматист. Разговор завязался легко, непринужденно и откровенно. Ребята окружили Александра Петровича, и все потихоньку, не спеша двигались по аллее к выходу из парка. Была у пожилого человека какая–то черточка в душе, располагавшая к нему сердца незнакомых людей, особенно молодых. Наверное, это было его простое, равное положение, в которое он ставил себя.
— А вы фронтовик?
