Александр Петрович любит подышать вечерней свежестью под сенью душистых деревьев. Порой ему кажется, что аромат тоненькими струйками стекает с их стволов и плывет по аллее, как плывет утренний туман по реке. И сегодня, как обычно, Александр Петрович отправляется в городской парк.
Он идет, слушая тишину, вспоминая далекие и близкие годы детства, войну, свою первую любовь, друзей, всю свою жизнь. Он и не замечает кучки ребят, не замечает сначала их шумного занятия. А ребята целеустремленно бросают вверх камни, стараясь разбить фонарь на столбе. И только мгновенно опустившаяся густая темнота заставляет его вернуться из воспоминаний.
… По аллее летел веселый смех, и множество ладоней аплодировали кому–то. За свою жизнь Александр Петрович ни разу не прошел мимо хулиганов. И сейчас он, моментально разобравшись в ситуации, быстрыми шагами спешил на детские, беспечные, крикливые голоса.
— Это что же вы делаете?! А? Это же хулиганство… Вот я вас сейчас, — старался более громко и грозно прикрикнуть он, — сейчас всех в милицию сдам!
Мальчишки как от выстрела ринулись врассыпную, но кто–то прокричал: — Стойте! Нет милиции! Это какой–то старикашка на пушку берет. Ему не за нами гоняться, а самому пора бы от инфаркта убегать.
Ребята сбавили бег, остановились. Боязливо и внимательно пригляделись и, сначала одинокий, а затем все нарастающий смех опять разнесся по парку.
«Совсем еще дети, — подумал про себя Александр Петрович. И с неожиданным теплом вдруг добавил про себя, — совсем как и мы тогда, в далеком двадцать девятом. Хоть и помогали тогда взрослым, а также озоровали по–детски; как и они». Нестерпимо захотелось поговорить с ними, ощутить себя снова ребенком.
— Ну, чего испугались? Идите сюда, — позвал он их, и сам пошел навстречу, ускоряя шаг к злополучному столбу.
— А мы и не испугались, вот еще! Было бы кого, — ответили ему голоса, и ребята полукругом подошли к нему. Теперь Александр Петрович разглядел их повнимательнее. Четырнадцать, пятнадцать лет, юнцы, а в глазах уже светится уверенность, даже какой–то гонор, а держатся все–таки с опаской.
— Ну, чем вы тут занимаетесь? Прохожих пугаете в поздний час?
Ребята ухмыльнулись.
— А кто это такой меткий у вас? — Александр Петрович взглянул и указал на разбитую лампочку, — да, не волнуйтесь, я просто из интереса, сам когда–то не прочь был пошкодить… Точный был бросок.
— Да, пустяки! — первым вступил в разговор белокурый, высокий и худой паренек.
