— Прежде всего, я предлагаю не устраивать сыр-бор, — не теряя хладнокровия, парировал я. — Чего-чего, а твоих упрёков я точно не заслужил.
— Неужели?
— Когда я сидел в торговом зале и наблюдал, усвоил ли твой персонал науку обращения с электронной техникой, я случайно услышал разговор продавщицы мясного отдела с одной из покупательниц. То, что в нём прозвучало, показалось мне той ниточкой, которая способна привести к разгадке тайны исчезновения Димки.
И я коротко поведал своей курортной знакомой о подозрениях насчет Зинки, и о посиделках у бабки Евдокии.
Наталья сжала губы.
— Зачем тебе это надо? — глухо спросила она.
Я недоумённо посмотрел на неё.
— Послушай, ты хочешь найти своего сына, или нет?
— Разумеется, хочу.
— Тогда почему ты так реагируешь? Что означает твоё недовольство?
Наталья смутилась и устремила взгляд в пол.
— Серёжа, ты меня не так понял, — виновато пробормотала она. — Я очень признательна тебе за неравнодушие к судьбе моего сына. Но, понимаешь, мне кажется, что это опасно.
— Что опасно?
— Ну-у-у… лезть во всё это.
— Та-а-ак! — я разулся, прошел в гостиную и уселся в кресло. — Поясни.
Моя курортная знакомая нервно выключила утюг и принялась укладывать поглаженное бельё в шкаф.
— Понимаешь, Серёжа, — неуверенно проговорила она, повернувшись ко мне спиной, — чем больше я об этом думаю, чем больше вспоминаю всё то, что произошло со мной в лесу, тем сильнее во мне крепнет убеждение, что здесь не обошлось без чего-то неизведанного, потустороннего. В наших местах это присутствует, ты знаешь. А битва с потусторонним миром зачастую чревата гибелью или, в лучшем случае, помутнением рассудка.
— Ты же говорила, что не веришь во всякую чертовщину, — хмыкнул я.
— Не верила, пока сама с ней не столкнулась, — понизила голос Наталья.
Я задумчиво потёр лоб.
— Ответь мне на один вопрос. Помнишь, когда Зинка приходила просить деньги? Я ещё тогда столкнулся с ней у калитки.
— Ну, — насторожилась моя курортная знакомая.
— Она тебе ничего не говорила?
— Ничего. Попросила, как обычно, «до завтра» в долг, выслушала отказ и ушла.
— А в её поведении не было чего-нибудь странного?
— В её поведении все было странным, как и у всякой алкоголички. И не только в тот день, а постоянно. Нормальные люди так себя не ведут.
— А тебе не показалось, что она чего-то недоговаривает, скрывает?
— Нет, не показалось. Меня заботило только то, как бы побыстрее её выпроводить.
Моя сожительница закрыла дверцу шкафа, подошла к креслу, присела на подлокотник и взяла меня за руки.
