— Ещё как будет, — усмехается Игорь. — Клиента не вернёшь, а жить то надо. К тому же, зададут резонный вопрос. Что ты делал, пока твоего клиента расстреливали из пистолета? Все мы кормимся из одной кормушки.
Игорь зевает.
— Ладно, старик, до скорого. Спать хочется, сил нет. Кстати, когда будем обмывать повышение?
Я улыбаюсь.
— Через неделю, после отпуска. Всех угощаю.
— Вот это дело! — смеётся Игорь. — Ты, Лёха, мужик что надо. Ладно, пока.
— Пока.
Игорь направляется к своим крыльям, но вдруг останавливается и оборачивается ко мне.
— Знаешь, Лёха, когда уже всё кончилось, мне вдруг показалось, что ты пересечёшь последнюю черту вслед за этим бедолагой. Глупо, правда?
Я натянуто улыбаюсь.
— Действительно глупо.
Игорь ушёл снаряжаться, а я направляюсь к своим крыльям. Дежурит новая смена механиков. Они не спрашивали о происхождении дырок в крыльях, а молча и качественно их заделали.
Я вспоминаю утренние планы и улыбаюсь. Пора лететь домой.
Таня ждёт в ангаре. Она молча помогает снять снаряжение. Я молча благодарен. Долетел на одной силе воли и сейчас совершенно измождён. По дороге мне всё время казалось, что я упаду. Чувство, которое знал только по рассказам других, но которого никогда не испытывал сам, даже в детстве, когда только учился летать. Глупое чувство, навязчивое как реклама по телевизору. Типа надоевшей рекламы: «С нашими крыльями вы почувствуете настоящую радость полёта!». Но на сегодня с меня этой радости хватит, сыт по горло.
Я установил крылья на место и обнимаю жену.
— Почему не спишь, солнышко?
Таня опускает голову мне на грудь.
— У тебя был такой странный голос по телефону. Я решила дождаться и спросить, каким бесчеловечным пыткам подвергали тебя на работе.
Я улыбаюсь, но мне не до смеха. Как должен был звучать мой голос, если жена нарушила сразу две семейные традиции. Не ждать меня так поздно с работы и не говорить о ней дома.
— Пошли в кухню, — говорю я. — Толик уже спит?
— А как ты думаешь, — смеётся Таня. — Ты на время смотрел?
На кухне Таня открывает холодильник и достаёт бутылку водки.
— Почему-то мне кажется, она тебе сегодня не помешает.
— Ты мне никогда не помешаешь, — говорю я, наблюдая за хлопотами жены.
Она вытаскивает из духовки ужин и разливает по рюмкам водку. Я совсем забыл про еду. Последний раз обедал в столовой на Базе и только сейчас понял, как проголодался.
— Дать сигарету?
Неожиданный приступ терпимости к вредным привычкам застаёт меня врасплох. Я отказываюсь. Курю очень редко, а пью ещё реже. Что она такого услышала в моём голосе и увидела в моём облике, что вызвало такую реакцию?
