Я взял рюмку и не удивился тому, что рука подрагивает. Несильно, но неприятно слабодушно.
Я в затруднительном положении. Нужно рассказать обо всём жене, пока это не сделали другие. Но совсем не хочется «радовать» жену известием о том, что часа три назад я убил человека. Особенно трудно объяснить как именно и почему я это сделал. Я сам не знал ответы на эти вопросы. Тогда я принимаю соломоново решение — рассказать официальную версию событий, не вдаваясь в лишние подробности.
Но решение оказалось легче принять, чем выполнить. После третьей рюмки водки, забыв про еду, я обнаруживаю, что прерывающимся голосом, сбивчиво, пытаюсь объяснить почему я стал стрелять (Может хитрая жена специально поставила бутылку водки, чтобы выудить подробности и не забывала доливать при этом. С грустью должен констатировать, что от женщин всего можно ожидать).
Когда я закончил рассказ, Таня молча поднялась, подошла и прижалась ко мне.
— Я люблю тебя, — сказала она.
Мне хочется ответить теми же словами, но память подсовывает воспоминание о жене Аканова. Как она сидит на скамейке с каменным лицом и пустым взглядом. И совсем лишней оказывается моя следующая мысль.
А как бы Таня себя вела, если бы в один из дней я не вернулся с дежурства. Ей звонят и сообщают, что я ушёл за последнюю черту. Что дальше?
Жена не дожидается ответа и берёт меня за руку.
— Пошли спать.
Мы лежали на кровати, и Таня думала, что я сплю с ней, но она ошибалась. В эту ночь я изменил ей с бездной. Мне снился один и тот же сон. Я падаю и с ужасом понимаю, что у меня нет крыльев, а бездна ждёт внизу, чтобы поглотить меня. Она терпелива и может ждать вечно, но рано или поздно она меня получит. Мы все знаем правила игры. Проиграть предстоит мне, потому что любой полёт когда-нибудь заканчивается падением.
Я просыпаюсь в холодном поту, но наши привычки оказываются сильнее наших страхов. Я лишний раз убеждаюсь в этом, когда смотрю на будильник. Время моего обычного пробуждения, но сегодня не надо идти на работу. И на том спасибо. Неделька отдыха не повредит.
Заснуть больше не получится, я даже не пытаюсь. Душ смывает все следы ночного кошмара, и когда я появился в кухне — чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Сейчас трудно понять из-за чего я вчера так расклеился.
— Доброе утро, солнышко, — говорю я. — Пахнет чем-то вкусным.
Таня возится у плиты и машинально подставляет щёку для поцелуя. Вспомнил, что вчера хотел пригласить жену в ресторан и как раз сегодня выдался свободный день. Буду навёрстывать упущенное. Надо почаще отправлять кого-нибудь за последнюю черту, из отпусков не буду вылезать.
