Мама говорит:
— А свет кто будет тушить, дух святой?
Но я не отвечаю, и свет остается гореть до утра.
Папа просыпается такой, как обычно. Только черные вьющиеся волосы стоят дыбом. Он выпивает сразу несколько чашек воды, выкуривает папиросу и садится за машинку.
Мама ставит на стол завтрак и говорит:
— Садись, ешь. Или ты со вчерашнего сыт? В доме нищета, ни ложки, ни плошки, простыни лишней нет, а на пьянство — пожалуйста, находится.
— Ну что ты, Нинусенька, нужно же было отметить с друзьями мое возвращение…
— Хороши друзья! Накачать человека до такого состояния, что он на ногах не стоит! Прекрасное развлечение — превратить самого себя в скотину.
— Не сердись, мой Кисик, не надо… — Папа обнимает ее за плечи. — Больше не буду, честное слово. Ты же у меня добрый, хороший Кисик…
— Завел черную кассу, — бормочет мама уже другим голосом. — Не отдаешь всех денег, утаиваешь.
— Ну, чуть-чуть утаивал…
Мама вдруг вспоминает про меня:
— А ты что сидишь, как засватанная? Особого приглашения ждешь? Ешь давай.
Она садится к папе на колени.
— Если бы ты видел, как ты вчера выглядел! Как мне больно сознавать, что ты совершенно обо мне не помнишь и не думаешь.
— Я всегда о вас помню, мои маленькие, — уверяет папа.
— Всю войну мечтала пойти в театр. Думала, вот Павел вернется… А ты вместо этого…
Папа с мамой идут в Большой театр.
— Светлана, застегни мне бюстгальтер, — говорит мама.
Я застегиваю пуговички, смотрю, как она одевается, красится, причесывается. Поверх платья она накидывает шаль, концы которой свисают до самого пола. Наконец они уходят, и мы с бабушкой остаемся вдвоем.
Бабушка шепчет свои молитвы, поливает голову керосином.
Возвращаются папа с мамой, включают свет.
— Опять эта вонь! Хоть кол на голове теши… — Мама лезет за батарею и забирает оттуда бутылку. Потом она долго раздевается. — Да, посмотрели, по крайней мере, как выглядят приличные люди. Ты видел, какие изумительные платья? Такое платье надень на любую женщину, сразу станет красавицей. Есть ведь счастливицы… Как будто и не было никакой войны — роскошь, духи, меха… А другие всю жизнь только ждут чего-то, ждут…
— У одних вся жизнь как праздник, — продолжает мама, уже лежа в постели, — а другие, кроме забот и неприятностей, ничего не видят… Причем не такие уж они сами по себе интересные, эти дамы, ничем особенным не блещут — ни красотой, ни статью, — но вот поди ж ты — повезло в жизни… Да, недаром сказано: не родись красивым, а родись счастливым…
