— Все в порядке. Так хотелось пальнуть по «мессершмиттам», но ни один не попался, а в районе Омычкино кто-то из наших ребят стрелял…
Скочеляс посмотрел вокруг и спросил:
— А где Сережка Пахомкин? Да и Новикова не видно.
Действительно, где они? Уже почти светло, а их все нет.
Мы молча ждали, когда появится еще один У-2. Ждали томительно долго. Уже давно рассвело. Но самолета не было. Летчики завтракали, когда в столовую вошел полковник Калинин, штурман армии. Сказал Скочелясу:
— Комполка поручил вам лететь со мной на поиски Пахомкина и Новикова. Собирайтесь побыстрее!
Калинин был не только штурманом, но и летчиком.
Вскоре они вылетели. На бреющем облетели район севернее Омычкино. Долго кружили над болотами, пока не увидели торчащий хвост самолета с цифрой «9». Калинин посадил самолет.
С большим трудом добрались они до места падения. Сергей Пахомкин лежал метрах в десяти от разбитой машины. Трясина успела уже засосать его по пояс. Новиков, раскинув руки, лежал недалеко от Сергея. Скочеляс и Калинин вытащили и перенесли их на сухое место. Грудь Сергея пробита пулей крупнокалиберного пулемета. Скочеляс опустился на колени, осторожно расправил гимнастерку и вытащил из левого кармана окровавленный партбилет, удостоверение личности и записную книжку. В ней было неотправленное письмо родным.
Подошли находившиеся неподалеку бойцы, и с их помощью похоронили в лесу, южнее деревни Малые Дубовицы, Сергея Пахомкина и Александра Новикова.
К вечеру Калинин и Скочеляс вернулись в полк и рассказали обо всем. Перед началом полетов на КП собрались боевые друзья. Прочитали последнее письмо Сергея. Его слова до сих пор у меня в памяти.
«Продолжаю воевать на У-2, писал Сергей, — но сердце мое на скоростных бомбардировщиках».
Сережка мечтал о громадных скоростях, а погиб на тихоходном У-2. Но он понимал и другое. Вот что написал он в конце письма:
«Родина приказала бить проклятых фашистов на У-2. Значит, так надо. Будьте за меня спокойны. Я не опозорю фамилию Пахомкиных. А если потребуется, я готов отдать жизнь ради свободы любимой Родины».
Сдержал свое слово коммунист Пахомкин. Всегда он был впереди, и жизнь его оборвалась в полете, в борьбе. Он сражался до последнего вздоха.
Коммунисты первыми высказали мысль о том, чтобы каждый штурман научился водить самолет. Этого требовала сама жизнь — в случае несчастья с пилотом, второй член экипажа должен довести и посадить машину. Призыв коммунистов подхватили все штурманы, но первое время не обошлось без казусов. Умение штурмана пилотировать самолет кое-кто использовал своеобразно. Был грешен в этом и я.
