В лучах прожекторов | страница 49

Нам в то время приходилось работать почти без отдыха. Ночью летали, днем рыли укрытия для людей и самолетов на аэродроме — участились атаки вражеской авиации. Люди выбивались из сил.

Наш полк получил задание — нанести удар по аэродрому противника в районе станции Дно. В первый полет я пошел с Михаилом Егоровым, отличным штурманом, чудесным товарищем, секретарем комсомольской организации. Взлетели, набрали высоту. Я сказал штурману:

— Миша, ведь ты сегодня не спал. Подремли пока. При подходе к цели разбужу. А на обратном пути ты поведешь самолет. Идет?

— Хорошо, — согласился Михаил, устроился поудобнее и заснул.

Над вражеским аэродромом я разбудил штурмана. Он рассчитал боевой курс, сбросил бомбы. Все обошлось благополучно. Огонь зениток и пулеметов, хоть и был яростным, вреда нам не причинил. Через несколько минут вышли на Ильмень. Теперь я сказал штурману:

— Миша, бери управление, я посплю.

— Давай…

Егоров повел самолет, а я задремал, привалившись к спинке сиденья. Проснулся от какого-то предчувствия. Схватил ручку управления.

— Падаем?

— Проснись, — засмеялся Егоров. — Все нормально.

Протер глаза, посмотрел на линию горизонта. Летим правильно.

— Где находимся?

— Прошли маяк номер один. Вон видишь, позади остался.

— Это не тот.

— Как не тот? — забеспокоился штурман.

Я понимал его: все внимание он уделял тому, чтобы удержать самолет на курсе, следить за местностью не оставалось времени. Попытались восстановить ориентировку. Но взглянул я на бензиномер и оторопел: стрелка дрожала на нуле.

Решаю идти на вынужденную посадку. Кругом непроглядная темень. Справа различили какую-то поляну. Болото, наверное. Делать нечего. Чтобы смягчить удар, буду класть самолет на крыло. Вдали мелькнул огонек. Надо поближе к нему дотянуть: там люди. До земли пять метров. И вдруг впереди зажглись стартовые огни.

— Аэродром!

Только приземлились, мотор чихнул и остановился: кончилось горючее.

У нас строго спросили, где мы пробыли столько времени. Чистосердечно признались: заблудились из-за того, что один из нас спал.

Командир дивизии полковник Кузнецов, присутствовавший на аэродроме, задумался.

— Значит, уже несколько дней спать вам удается всего по два-три часа?

Он пожурил нас, а потом приказал прекратить полеты. Весь полк получил сутки отдыха.

Вскоре почти все наши штурманы научились водить самолет. Но со сном в полете было покончено навсегда.