Настоящая комедия [=Цветок смеющийся] | страница 15

Гарри. Да простит тебя Бог.

Лиз. Не трогай Его, лучше послушай. Мы все знаем о твоем неотразимом обаянии. Мы уже двадцать лет наблюдаем, как ты раз за разом пускаешь его в ход.

Гарри. В августе будет одиннадцатая годовщина нашей первой встречи. На тебе была такая нелепая шляпка.

Лиз. Пожалуйста, будь серьезнее. Твое поведение отражается на всех нас. Моррисе, Генри, Монике и мне. Ты отвечаешь за нас, а мы отвечаем за тебя. Ты никогда не упускаешь возможности прочитать нам нотацию или погрозить пальчиком, если тебе не по нраву какие-то наши поступки.

Гарри. Я прав в этом или нет? Ответь мне!

Лиз. Ты прекрасно решаешь проблемы других людей, а вот когда дело касается твоих собственных, получается уже не очень.

Гарри. Не ожидал я от тебя такой черной неблагодарности!

Лиз. Я думаю, тебе пришла пора очень пристально взглянуть на себя и решить, так ли необходимы тебе все эти пиратские набеги. Лично я уверена, что необходимости в них нет никакой. Подумай, как это будет забавно, минуту-другую не притягивать к себе женщин. Из селезня стать серой уточкой. Для тебя это будет чудесное превращение.

Гарри. Дорогая Лиз, ты действительно очень милая.

Лиз (резко). Дорогой, похоже, я с тем же успехом могла говорить на китайском.

Гарри. Не сердись, Лиз. Я понял, что ты хотела сказать, честное слово, понял.

Лиз. Для меня это приятная неожиданность. Твое недавняя агрессивность говорила об обратном.

Гарри (умасливая Лиз). Но я же имею право на перемену настроения.

Лиз. Опять играешь.

Гарри. Ты наговорила мне много неприятного, даже жестокого. Я расстроился.

Лиз (отворачиваясь). Если бы только ты.

Гарри. А если говорить серьезно, не кажется ли тебе, что ты слишком уж сильно насела на меня? Признаю, иной раз я позволяю себе некоторые вольности, но, по большому счету, они никому не приносят вреда.

Лиз. Ты вредишь себе и тем немногим, очень немногим, кому ты действительно дорог.

Гарри. Полагаю, ты обговорила все это с Моникой, Моррисом и Генри?

Лиз. Еще нет, но обязательно обговорю, если не увижу изменений к лучшему.

Гарри. Значит, шантаж?

Лиз. Тебе же очень не нравится, когда мы выступаем единым фронтом.

Гарри(с раздражением, прохаживаясь по комнате). Что меня больше всего поражает в этой жизни, так это человеческая наглость! Она фантастическая! Да вы посмотрите на себя! Сплетничаете по углам, шепчетесь, прикрывшись веерами, указываете мне, что делать, а чего — нет. Это же не укладывается ни в какие рамки. Что происходит, если я хоть на минуту ослабляю узду, в которой держу вас? Катастрофа! Вспомни мои трехмесячные гастроли в Нью-Йорке. Генри тут же заболевает воспалением легких, едет долечиваться в Биарриц, встречает там Джоанну и женится на ней! Я уезжаю на месяц в отпуск в Сан-Тропе и что узнаю по возвращении? Ты и Моррис на пару купили наискучнейшую венгерскую пьесу, когда-либо написанную в этой стране, и начали репетиции, пригласив на главную роль Фебу Лукас. В роли куртизанки Феба Лукас по сексуальной привлекательности сравнима с треской! И как долго шла эта пьеса? Неделю. Лишь потому, что пресса сочла ее похотливой.