— Разумеется.
— А как же девушка в форме?
Он уставился на ее ухо, на три четверти прикрытое волосами, так что торчал лишь тоненький розовый ободок мочки.
— Не смотрите на меня так.
— Извиняюсь.
— Она больше не хочет вас видеть?
— Видеть-то хочет, а вот спать не желает.
— О, Бернар! — воскликнула Тереза. — Как грубо!
— Я ее люблю, — шепнул он Терезе. — Но через месяц любовь умрет, сгорит дотла. Бушует пожар, все, что встречается на его пути, он сжигает дотла. И стоят огромные сожженные леса, куда уже больше не вернутся птицы.
Как это красиво и грустно. Тереза вздохнула. Она чувствовала, как по ее телу бегут волны по направлению от уха к матке. Мадам Дюпланше обрушилась на них, как огромная стрекоза. Бернар встал и вежливо предложил ей свой стул. Потом извинился. Затем откланялся.
Тут же еще кто-то откланялся. Наконец все разошлись. Спальня Леамо-старшего. Тереза читает в постели.
Сенатор переодевается ко сну.
— Разузнала, что за дети? — интересуется он.
— Нет. Но, видимо, дети его фронтового товарища. Того убили, а Бернар теперь вроде как их опекун. Он мне еще кое-что рассказал.
— Что же?
— Собирается на фронт.
Сенатор задумался.
— Ему это пойдет на пользу. Сегодня он был несносен.
Тереза снова уткнулась в книгу. Сенатор полез под одеяло. Пододвинулся к ней.
— Отстань, — сказала Тереза.
На следующее утро Леамо все никак не мог допить чашку кофе с молоком и толком намазать хлеб маслом.
— Месье опять нализался, — предположила наблюдавшая за ним Амелия. — Теперь все мозги в раскоряку.
— Отвяжись от меня, — рассеянно промычал Леамо. Голова у него была как раз бодрая, легкая и даже малость пустая. За обедом он ел так же неохотно как за завтраком.
— Вам бы, месье, слабительного, — посочувствовала Амелия.
— Да отвяжись, прошу тебя.
После обеда он нашел предлог навестить военную базу. Мог бы я повидать мисс Уидс? Это невозможно, вечером она возвращается в Англию на госпитальном пароходе «Забелия». Надолго? Вероятно, навсегда.
Леамо покидает базу. Он опустошен.
Опирается о столб. Спотыкается. Теперь бы ему действительно не помешала трость.
Машина мчится в порт. Первый пост. Пронесло. Второй пост. Леамо не пропускают. Ревет гудок. Винты вспенивают воду, взбивают ее как белок. Вот так уходят пароходы.
Теперь обратно в город. Автомобиль тормозит. Спасибо.
Когда Леамо добежал до края мола, «Забелия» уже проплывала между двумя дамбами. Он увидал только медленно удаляющуюся белую корму, словно призрак, шагающий по водам.
