— Вот здорово! — обрадовалась девочка.
Они долго ждали трамвая, а потом вошли в лес. Под их ногами разлетались в пыль серые металлические листья. Было очень холодно.
— Не замерзла? — спросил Леамо.
— Ой, нет. Когда я с вами, мне тепло.
— И мне, — усмехнулся Леамо. — когда ты со мной, я не думаю ни о холоде, ни о войне.
— Вы несчастны, месье Бернар?
— Я? С чего ты взяла? Я не несчастлив. Но и не счастлив. Я не стремлюсь быть счастливым. Тебе этого еще не понять.
— Скажите, месье Бернар... а вы после встречались с той девкой, англичанкой из кино?
— Да... Конечно, очень часто. По службе.
— Она вам нравится?
— Дитя мое, — произнес Леамо, — давай вести разговоры, которые тебе по возрасту.
— По возрасту? Еще год с капелькой, и я замуж могу выходить. Мне Мадлена сказала.
— Вот через год и поговорим.
— А будь я на год старше, вы бы на мне женились, месье Бернар?
— Дитя мое, повторяю, давай поговорим о том, что тебе по возрасту.
— А я бы за вас тут же выскочила, — сообщила Аннетта.
Леамо промолчал.
— Любите другую, да? — спросила Аннетта. — Ту англичанку?
— Не знаю, это ли называется любить.
— А что называется?
— Ты сама-то как думаешь? — улыбнулся Леамо.
— Я вас все время вспоминаю, жду не дождусь воскресенья. Считаю, что вы красивый, даже очень.
— Тогда я ее люблю, — пробормотал Леамо.
Аннетта умчалась вперед. Леамо сначала удивился, потом попробовал ее догнать, но не с его ж колченогой конечностью. Но все-таки — бежит, значит заживет нога.
Аннетта обернулась, увидела, как он волочит свою поколоченную лапу, и сжалилась, остановилась.
— Аннетта, что это на тебя нашло?
— Вы меня не любите, — ответила Аннетта.
— Дитя мое, малышка, подруженька, — зачастил Леамо.
Он обнял девочку и крепко прижал.
— Ты представить не можешь, что ты для меня. Ты — светлячок в ночи. Ты чудо! Именно чудо!
— Неправда, вы все время думаете об этой англичанке.
— Одно другому не мешает, — ответил Леамо с лукавством взрослых, убеждающих детей, что Дед Мороз существует, и тут же припомнил. — Но, если ты за меня выйдешь, тебе уже не стать шпионкой, как в кино.
— Одно другому не мешает, — ответила Аннетта.
Тут они оба рассмеялись, весело, громко.
Вдруг появился какой-то парень в ядовито-серой одежде, толкавший перед собой тачку с хворостом.
— Фриц! — вскрикнула Аннетта.
Это действительно был в/п. Он встал по стойке смирно и отдал честь.
— Извиняюсь, — доложил он с положенными фонетическими искажениями. — Вот, девочку напугал. Но я вас не видел. Так что извиняюсь.
