— Счастлив познакомиться с офицером славной французской армии, — произнес месье Фредерик.
— Месье Фредерик — швейцарец, — уточнила мадам Дютертр.
— Угу, я тоже, — сообщил Леамо.
Месье Фредерик тем временем надевал пальто.
— Я тоже пойду, — закончил Леамо.
— И правильно, одобрила мадам Дютертр. — Пора уже закрывать.
Леамо очутился на холодной и темной улице рядом с месье Фредериком. Так вот он какой, месье Фредерик, тайный читатель Лютера: высокий, худощавый, светловолосый, с вкрадчивой улыбкой и довольно красивыми глазами. Конечно же, протестант и знает немецкий. При этом небогат — не может приобрести Лютера в личное пользование. Несмотря на отвращение к протестантизму и обиду на то, что месье Фредерик столь долго от него таился, прямо как крыса, Леамо уже приготовил вежливую фразу о нынешнем состоянии ртутного столбика.
Но тут заговорил месье Фредерик:
— Какая замечательная женщина мадам Дютертр. Какая умница! Какой вкус! Давно вы с ней знакомы, месье Ламо?
— Леамо, — поправил Леамо.
— Ах простите, месье Леамо.
— С 1913, если не ошибаюсь.
— Наверно была красавицей?
— Возможно.
— Ах, — вздохнул месье Фредерик, — что за женщина.
Леамо сел на своего конька:
— Итак, месье Фредерик, вы человек нейтральный. Что вы думаете о предложенном Германией перемирии?
Месье Фредерик, хорошо взвесив, ответил шепотом:
— Союзникам стоит согласиться. Больше, чем предлагает Германия, они все равно не получат.
Леамо, посмаковав ответ, довольно потер руки. Оказывается, есть о чем поболтать!
В воскресенье Аннетта ждала его у калитки, вся расфуфыренная, кокеточка этакая. Леамо, увидев ее издали, шепнул: «ну разве не прелесть?» и на его ресницах блеснули две умиленных слезы, тут же высушенные студеным ветром.
— Здравствуй, Аннетта! — поздоровался Леамо. — Ты сегодня прелесть.
— Красивше, чем в другие разы?
— Да, — заверил Леамо, — в сто раз.
— А знаете почему?
— Не знаю, — признался Леамо.
— Потому что мы пойдем вдвоем, месье Леамо.
— А где Поло? Заболел?
— Да нет, он же скаут. Совсем на них помешался! Ну что, пошли?
И они пошли. Чтобы вести ее за ручку, девочка была уже велика, чтобы под руку, пока мала. Они просто шли рядом. Чуть не доходя до трамвайной остановки, она вдруг повисла на его руке и прижалась к нему:
— Месье Бернар!
— Что такое, малышка?
— Я не хочу в кино.
— А что же ты хочешь?
— Погулять в Монжонском лесу.
— Так ведь холодно.
— Мне нисколечки не будет холодно.
— Тогда нет возражений, — согласился Леамо. — Сядем на трамвай в другую сторону.
