— Ку-ку! — сказал он, отпуская руки. — А вы все хорошеете, Сонечка. Нас встречаете?
— Вас, — смутилась Соня. И, волнуясь, заговорила: — Я вам сказать хочу… Вы к нам больше не ходите… Вы же пожилой человек, постеснялись бы… И еще Дусю подговариваете…
— О чем это вы? — слегка опешил Александр Маркович.
— Ну какой вы жених? Просто стыдно за вас…
Рядом уже стояла женщина с пустым ведром, с интересом слушала, что будет дальше. Но дальше ничего не было. Соня быстро ушла за угол дома, оставив у подъезда почетных Дусиных гостей.
На другой день снова катилась по тротуару детская коляска. Только снег на тротуарах совсем раскис, и сверху тоже падал мокрый, липкий снег.
И опять коляска останавливалась: перед трамваем, пересекавшим улицу, у театральных афиш, у широких окон кафе, где за столиками сидели люди, в основном парни и девушки, нарядно одетые. Они что-то пили, дымили сигаретами, о чем-то говорили…
На фасаде драматического театра горела неоновая афиша, давали спектакль Островского «Последняя жертва». К подъезду спешили люди. За поминутно раскрывавшейся стеклянной дверью громко трезвонил звонок. Мимо Сони быстро прошел мужчина в каракулевой шапке, держал под руку женщину в меховой полосатой шубке.
— Ой, постойте!.. Одну минутку!.. — Соня покатила коляску за этим мужчиной.
Мужчина и женщина остановились.
— Здравствуйте, — запыхавшись, поздоровалась Соня с мужчиной и остановила возле него коляску.
— Здравствуйте, — недоуменно ответил он.
— Здравствуйте, — сказала Соня и женщине в красивой полосатой шубке.
— Добрый вечер, — ответила та.
— Хорошо, что вы мне попались, — говорила Соня мужчине. — А я как раз к вам собиралась, насчет своего дела узнать.
— Какого дела? — нахмурился мужчина.
— Насчет брата моего, Миши. Я вам первую кассацию подавала, ее не удовлетворили. Вы в восьмой комнате сидели, помните? Его ни за что засудили. Так мы опять подали, в Верховный суд. Вы не знаете, как теперь кассация, продвигается?
— Не знаю, вам сообщат, — ответил он и повернулся, собираясь уйти.
— Так мне уже сообщили: дело на пересмотр пошло, — сказала Соня и так повернула коляску, что загородила ею дорогу мужчине. — Я хотела узнать, когда результат будет.
— Не знаю, не знаю. И потом — на улице об этом не говорят, — нетерпеливо ответил мужчина.
— Я тогда завтра к вам зайду, в восьмую комнату, — пообещала Соня.
— И завтра я вам ничего определенного не скажу, — ответил он.
— А кто определенно скажет? — добивалась Соня.
