— Наше не бери! Что мы жрать-то будем?
— Снытку будете варить с щавельком и крапивкой, как Марьяновна деткам варит.
— Петька, гля-ка! — присвистнул Павел. — Они и моего сома оприходовали — на балык сушить повесили под потолок.
— А ну, сучары, ещё один мешок мне! И почему у вас полевая кухня в землянке стоит?
— Для отопления зимой.
Павел приподнял крышку котла.
— Запах духовитый… Что в котле?
— Гречка с тушёнкой.
Генерал откинул брезентовый полог кладовки.
— А это кто за занавеской прячется?
— Мы тут прибираемся у тётенек каждый день, — поднялись с пола девочка и мальчик лет девяти-десяти.
— Молодцы, — чисто прибираете! А стирает на них Марьяновна?
— Марьяновна.
— А вы убираете за тётеньками, хорошо… Сухо тут, уютненько даже… Тебя, мальчик, как зовут?
— Тишка.
— Тихон, ты знаешь кто я?
— Слышал уже — генерал.
— Тогда выполняй мой приказ. Бери с собой свою подружку-прибиральщицу…
— Варька её зовут.
— Скажите Марьяновне, чтобы немедленно перевела сюда всех детей до единого. Теперь они тут будут жить.
— А нас куда? — презрительно скривилась щербатая красотка.
— Вам в детской землянке на низком берегу самое место.
— Там сыро и грязно. Яма под дырявой крышей.
— Для таких жаб самое место.
— Ты здесь не командуй! У нас свой командир есть — Манька.
— Собирайте ваши бэхи, шмотки и монатки, как вы их называете по-блатяцки. Матрасы, одеяла, простыни и подушки оставить. Ну, живее! А то мы с Павлом всё ваше бабское богатство наружу выкинем. Где замок от оружейки?.. Ох, ты же глянь! Даже снайперская винтовка… Запираю оружие, продукты и вашу военную форму в оружейную комнату. Ключ отдам Марьяновне. Она у нас пока завхоз. А вы теперь просто гражданские бабёнки.
— Марш в яму, жабы! — шумнул на них Павло.
Четыре бабы в платках и заношенных тряпках засеменили вниз по склону к детской землянке с узлами за спиной, как настоящие беженки. А навстречу им Марьяновна вела ребятню.
* * *
— Марьяновна, в этих завязанных мешках еда только для детей. Проследите, чтобы никто из взрослых бабищ и кусочка не взял. Вас я моим приказом назначаю воспитателем.
— Баб же тоже кормить надо.
— Павло им мешок перловки отнесёт. Пусть посидят на диете.
— А они меня не побьют?
Павел как взбеленился:
— Я их сам побью. Ты больше не обстирываешь и не обшиваешь этих стервей, а следишь только за детьми. Ясно? Так тебе генерал приказал.
— Ой, сынки, боюсь. Бабы эти лютые.
— А как вы сами попали сюда, Марьяновна? — спросил Пётр.
— Так с этими же детками на поломатом напополам пароме сюда нас прибило. Капитан меня на службу принял.
