Несколько лет назад я был у нее на свадьбе. Валя окончила институт и осталась работать в городе. Мать, так и не дождавшись с войны отца, продала нашу опустевшую избу и переехала к ней.
На свадьбе мать сидела рядом с Валей и поглядывала на незнакомых гостей с гордостью богатой хозяйки: вот, мол, какую я дочь вырастила — красавица!
А городские гости гордились своим женихом и тоже не сводили глаз с невесты. Даже я, знающий сестру с пеленок, глядел на нее с изумлением: когда только она успела так расцвести, эта черномазая чертовка! Сидит в белом воздушном наряде, смуглая, разрумянившаяся, а большие цыганские глаза, скошенные на такого спокойно-надежного жениха, счастливо хлопают лопушистыми ресницами. Вот же, выбрала себе мужа почему-то не черного, а белого, с голубыми глазами. Или он ее выбрал, белый — черную. По контрасту, что ли? Или сердце так подсказало?
О женихе я знал, что он рано остался без родителей, детство было сиротским, детдомовским, потом он пошел «в люди», учился и работал, работал и учился, и вот стал добрым специалистом, инженером в строительной организации. Он любит книги, стихи, увлекается живописью и фотографией, обещает стать хорошим семьянином.
Гости глядят на них, влюбленных и счастливых, улыбаются и, опрокинув рюмки, с воодушевлением кричат «горько!». Им приятно смотреть, как целуются молодые, и кричат они после каждой рюмки весь долгий праздничный вечер.
Радостная была, веселая свадьба.
Год спустя счастливые сестра и зять поздравили меня с племянником и сообщили, что он смуглый, черноглазый и черноволосый, имя ему — Олег, что означает «святой». Олег Александрович.
Приятная эта весть была дорогой еще и потому, что грамотные родители сознательно выбрали своему ребенку имя, хотя я и не вижу тут прямого смысла. Святой, святость — до этого ли нам, людям атомного, космического века! Впрочем, возможно, что если не святости, то сердечности, бережности отношений к миру и друг к другу нам порой и не хватает. Но восполним ли мы этот недостаток, выражая свои надежды в именах родных детей? Ведь первоначальное значение именам — как заклинание, как молитвенную просьбу о будущем — придали наши предки, которые завещали исполнение своих желаний детям, не добившись этого сами. Теперь мы возвращаемся к тому же на новом уровне, хотя для нас человеческие имена давно потеряли первоначальный смысл и остались просто условными обозначениями того или иного лица. Черное оно или белое — не важно.
