— А председатель мой лежит, — сказала она. — Весь день будет теперь хворать. Ну и хлипкую молодежь мы воспитали!
Евдокия Михайловна уже приготовила завтрак и усадила их за стол. После стопочки они совсем поправились, и Евдокия Михайловна, поскольку во всем любила порядок, стала выяснять, почему так много пили.
— Веселиться не умеем, — сказала она. — Работаем как лошади, а выпрягут нас, пустят на луг, и не знаем, что делать. Поглядим на молодежь, как на жеребят, поскачем рядом, ан нет — не жеребята, прошло время. И опускаем морды к столу — пить да есть.
— А я плясать люблю, — сказала Алена. — Неужто плохо пляшу?
— Плохо, — сказала Евдокия Михайловна. — Топаешь без толку, визжишь, руками машешь. На молотьбе ты, что ли?
Алена огорчилась и, желая переменить разговор, вспомнила, что видала во сне черную корову. Это — к печали.
— Да ладно, — махнула рукой Евдокия Михайловна, — какая у тебя печаль! Глядишь каждый день на коров, вот и пригрезились.
Зоя Андреевна рассказала свой сон, и обе они, Евдокия Михайловна и Алена, неожиданно встревожились и серьезно стали спрашивать, не появилась ли луна потом, после того как пропала, а когда узнали, что не появилась, осталось пустое серое небо, в один голос заверили, что это не к добру, надо ждать какой-то большой неприятности.
— Ну, ты не беспокойся, — сказала Евдокия Михайловна. — Нынче воскресенье, а праздничный сон — до обеда. Если не сбудется до обеда, значит, никогда не сбудется. Давайте собираться. Скоро каменную плиту привезут, и пойдем на могилу.
VII
День выдался солнечный, ясный. Легкий морозец только бодрил и румянил щеки, снег под ногой хрустел весело, звучно, а по улице шли парами и группами нарядные хуторяне — все к правлению колхоза, возле которого стояли райкомовская черная «Волга» и рядом с ней грузовик с откинутыми бортами, убранный кумачом и зелеными сосновыми ветками.
Когда они подошли к правлению, грузовик уже уехал, и за ним потекла толпа. Райкомовская «Волга» осталась на месте — Каштанов ожидал их.
— Поедем или лучше пешочком? — спросил он после приветствия.
— Лучше пешком, — сказала Зоя Андреевна, прижимая к груди цветы и дыша на них: не прихватило бы морозом за время дороги.
Евдокия Михайловна ее поддержала.
— Не такие уж мы старые, — сказала она.
— Я подумал, что после вчерашнего… Крепко мы загуляли.
Если бы он знал, что было после его отъезда!
— У меня покойник любил, — сказала Евдокия Михайловна, — после праздника по ведру рассолу выпивал. Ну, немного ему привелось гулять.
