За едой Иорам объяснил, как выйти на лесную тропу, ведущую к дороге на Гив’у.
– Что ты так на него уставился, Миха? – спросил вдруг старик. – Да я сейчас сам узнаю.
Он придвинулся к Шаулу, провёл рукой по его прикрытым глазам, по щекам, по плечам и заключил:
– Шимшон, судья из Дана, был ещё больше.
– Ты видел Шимшона[17]? – удивились Шаул и Иосиф.
– Нет, не видел, – покачал головой Иорам. – Но он мне часто снится. Теперь бы нам его!
Он закашлялся. Шаул подлил в чашку слепца горячей воды с листьями мяты, посадил себе на колени Миху, пообещал:
– Филистимляне ещё ответят за всё.
Он сам удивился тому, как прозвучали его слова. Миха прижался к груди Шаула и затих.
– Вот что, Иорам, – решил Шаул, – идите ко мне жить.
– Гость как рыба, – засмеялся слепец, – на третий день начинает вонять.
Шаул продолжал:
– Гив’а – селение большое, найдётся для вас занятие. Все иврим – дети праотца Якова, а значит, родственники.
– Мы – самые дальние, – вставил Иорам. – Самые дальние родственники – это бедные родственники.
– Пойдёте жить ко мне, – сказал Шаул, опуская Миху на землю. – Семья у меня такая: жена Ахиноам, четыре взрослых сына и две дочери. Не много. А дом большой, места хватит всем.
Слепец покачал головой, но тут заговорил мальчик:
– Иорам! – сказал он. – Ну, Иорам! – и погладил обожжённую руку старика.
Тот хотел ответить, но зашёлся кашлем и всё пытался отпить воды из чашки.
Шаул поднялся, за ним – Иосиф.
– Мы торопимся, – сказал Шаул. – Вы идите в Гив’у. Иорам, ты знаешь дорогу?
– Конечно, знаю.
– Тогда шалом! Передай, что у меня всё в порядке. Найду ослиц и сразу вернусь.
Иосиф согласился взять на дорогу оленьего мяса, как настаивал Иорам. Но и после этого от небольшой, казалось, добычи оставалось ещё пол туши. Мясо завернули в траву и сложили в кожаные мешки, которые оказались за поясом у слепца. Получилось два полных мешка.
– Помочь? – спросил Шаул. – Далеко ваш дом?
– Полный мешок тяжёл, – старик закашлялся, поднимая его на плечо, – но насколько же он легче пустого! Сами донесём.
Они попрощались, договорились встретиться в Гив’е. Миха ещё долго оборачивался и махал рукой Шаулу. А Иосиф, идя за хозяином, думал: можно ли подбирать всех несчастных – вон их сколько кругом! Ну, подай ты нищему, поделись едой, нет ничего – помоги советом. Но не приглашай к себе жить! Что он будет делать в доме со слепцом и сиротой?
Вскоре Иосиф забыл об этой встрече. Слуга радовался дороге и хотел, чтобы она длилась, как можно дольше. Шаул же напротив, шёл мрачный: то ли думал о филистимлянах и погорельцах, то ли понял, что ослиц им уже не найти, а старый Киш не любит такие потери.
