На возвышенностях - тянут в небо хоботы зенитки. Рядом - патефоны постов обнаружения, грузовики с прожекторами в кузовах.
По петляющим дорогам суетятся грузовики, гужевые упряжки, одиночные и групповые верховые. Колоннами всех размеров спешат люди. Кто-то, как мы - навстречу канонаде, кто-то - обратно.
На перекрёстках этих фронтовых дорог - регулировщицы под охраной пары бдительных бойцов с лычками НКВД. Вот и заградотряды начались. Это и есть заградотряд - эти двое. А больше - и не надо. Остановят они подозрительного, а сопротивляться вздумает - тут желающих вражину попинать - до горизонта. Тут люди - простые. Сопротивляешься бойцам НКВД - враг. Своих не пинают. А если пинают - враг.
Мы постоянно сходим с разбитой колеи дорог, пропуская то батарею, то колонну грузовиков.
Канонада и всплохи на юге навевают тревогу.
Сколько войск! Я уже начал забывать, насколько большие людские массивы перемалывают друг друга. Миллионы людей! И не мудрено - последнее время я как-то больше дикарём воевал. Плен, Пяткин, хроно-зайцы. Вот, рота. И забудешь, что идёт титанических масштабов месилово.
А для чего в эту голую степь нагнали наши отцы-командиры такую прорву народа? На войне редко когда просто так тратят моторесурс танков и драгоценное топливо. Контрудар? А не рано для контрудара? Когда он там был? В декабре? Рано ещё. А "Горячий снег" - вообще они там по пояс в снегу, а сейчас этого снега - кот наплакал. Грязь от него только. Вроде, и холодно, а всё одно - грязь. Так и норовит сапоги с ног стащить.
Ну, как тут не завыть:
Эх, дороги! Грязь, да туман
Холода, тревоги. Да ночной бурьян.
Ещё засветло встали лагерем. Потянулись с котелками к полевой кухне. Повар последние пару часов все жилы вытянул запахом свежевыпеченного хлеба. На ходу готовил. Застревал постоянно - старая кляча, что числилась в его полевой кухне тяговым локомотивом - совсем не тащила. Толкали всем миром. Без кухни нам карачун придёт быстрее, чем от рук немцев. Тут на кострах не сготовишь - холодно, ветер, степь - дров нет. И времени на сбор дров и костерища - нет.
Повара нам нового дали. Вместе с кухней. До этого - как-то обходились. Но до этого мы и не совершали таких переходов. Повар - очень весёлый и болтливый парень, успел каждому рассказать, что он воевал ещё на озере Хасан, где и попал в плен к япошкам. И сидел в Китае, в плену до декабря 1941г., где и научился у узкоглазых самураев готовить китайскую еду и нелепую еду японской кухни. А потом - его, как и массу других пленных - советских граждан, погрузили на пароходы и отправили на Родину. Он не заморачивался, а мне вот интересно - с хера ли не отличающиеся добротой и сентиментальностью самураи решили вернуть пленных?
