- До неба. Они же без Яна, плодятся подобно скоту. В скотстве и грехе живут. Да и мы-то - чем лучше?
Он без Яна. Обезьяна! Твою мать! Обезьяны! Пёсеголовые! Голова обезьяны похожа на собачью! Это что за сказка такая? "Планета обезьян"?
- А ты один собрался с ними биться?
- Придётся.
Дурак? Герой? Ие-ех! Я - тоже дурак.
- Я - с тобой! - заявил я ему, - вон, я вижу - топор у тебя лишний. Уж с топором-то я управлюсь.
- Храбрый безумец, - усмехнулся витязь, покачав головой, - Но, это мой урок, не твой. А ты - смотри. Уразумей.
Я пожал плечами - как знаешь. Моё дело предложить.
Витязь встал, перекрестился, повернулся лицом к стене дымов, стал ждать. Мне тоже ничего другого не осталось, кроме, как ждать.
Ждали мы недолго. Земля начала слегка подрагивать, потом всё ощутимее и ощутимее. И вот уже стал слышен топот тысяч ног, поднимавших тучу пыли. Степь потемнела от людской волны, захлестнувшей просторы подобно приливу. Витязь спокойно смотрел на это нашествие, и я - смотрел с любопытством и полным спокойствием. Просто я не верил в реальность происходящего. Я же был в "сказке". Мне было безумно интересно увидеть легендарных персонажей древнейшего эпоса - пёсеголовых.
По старинным, почти забытым мифам была грандиознейшая война на истребление между людьми и пёсеголовыми, которые по этим самым мифам людьми не считались. Почему не считались? В сказках это упоминалось как само собой разумеющееся, но за давностью летов это "само собой" утерялось. Единственное, что я понял, что пёсеголовые не брезговали есть друг друга, а людей вообще считали деликатесом. Вот и выясним.
- Скажи, эти пёсеголовые - не люди? - спросил я витязя.
- Уже нет. Оскотинились, - ответил он.
- А как они выглядят?
- Увидишь.
- Сильно от нас отличаются? Они не люди?
- По-разному. Какие никак не отличишь, а какие - чисто звери. Нелюди. Даже дар речи утеряли.
- И как их от людей отличить?
- Спеть попроси. Петь они не умеют. Лаются по-пёсьи. А зачем им молвить? Бога они всё одно отринули, слышать не желают, не то, что молву ему вознести.
- А почему ты меня не попросил спеть? Я же тоже петь не умею, - удивился я.
Витязь повернул ко мне голову, одарил пронзительным взглядом глаз цвета льда.
- Повторяй! - велел он. И запел мелодичным речитативом.
Я стал ему вторить. От вибраций его и моего голоса кожа моя сначала пошла мурашами, потом волнами. Я был впечатлён.
Витязь ловко выхватил из колчана тулы стрелу и кинул мне.
