«Добрые. Такие добрые. А соседка выгнала из дома, когда мама совсем заснула. Ей было жалко кипятка. Она злая. А они добрые. Пусть они оставят меня у себя. Мамочка, пусть они оставят меня…»
Варя проснулась на кровати, бережно укрытая одеялами. На «буржуйке», шипя обледенелыми боками, грелся чайник.
«Сейчас меня выгонят. Здесь тепло. Не хочу на улицу. Не хочу, чтобы холодно».
Варя снова закрыла глаза, но сидящая в кресле женщина заметила, что она уже проснулась.
— Отогрелась? Покажи письмо, почтальон.
«Они не покормят меня. У меня нет для них хорошего письма».
Женщина села на кровать рядом с девочкой.
— Я дам тебе немножко еды, а потом ты пойдешь домой.
«Добрая…»
— Врать плохо. Ты должна разнести остальную почту, люди ждут писем.
«Добрая… Оставь меня здесь…»
— Девочка, иди-ка сюда на минутку, — вдруг позвал из-за мольберта художник.
Варя слезла с высокой кровати и подошла к окну.
— Встань здесь и вытяни вперед руки. Представь, что держишь голубя на ладонях. Да, вот так. Умница.
«Баночки с желтой и белой краской похожи на яичницу. А малиновая — на малиновое варенье. А зеленая краска — на листья. Мама плакала, когда я съела фиалки, которые стояли на окне. И листья, и цветочки — все съела. Маме было меня жалко, и фиалки, наверно, тоже жалко было...»
— А у меня есть хлебные карточки, — вдруг сказала Варя.
«Добрые, оставьте меня у себя…»
— А я могу вам позировать. Меня обстригли из-за вшей, — Варя сняла шапочку и показала короткие, как у мальчишки, волосы. — Вы с меня можете и мальчиков рисовать.
«Добрые, оставьте!»
— Девочка, мы не можем оставить тебя, — ответила женщина. — Иди домой.
Варя кинулась на кровать и забралась под одеяло.
— Я не уйду, я не уйду, не уйду, — повторяла она.
— Девочка, — женщина попыталась вытащить ее, — я дам тебе поесть, а потом уходи.
«Злые. Выгоняют на улицу. Все теперь злые. Злые, выгоняют…»
— Аня, пусть она остается, — сказал художник. — Может, ей некуда идти.
— Она врет, нет у нее карточек! Врет, как и с письмом. Пусть уходит!
«Добрый… Он добрый, а она злая. Мамочка... Мамочка…»
— Посмотри, на кого ты стала похожа, — устало ответил Андрей. — Так нельзя. Мы должны жить дальше. Надо остаться людьми, всем назло остаться людьми.
— Пусть уходит. Я не хочу, чтобы в доме были дети. Пусть уходит.
— У меня есть карточки, — Варя достала из кармана карточки, которые взяла у почтальона. — Вот, смотрите, есть!
«Оставьте! Оставьте! Оставьте!»
Женщина принесла ей в кружке кипяток, а затем вытащила из-под пальто кусочек хлеба.
