Отвечай душе печальной: я в раю, в отчизне
дальной,
Встречу ль образ идеальный, что меж ангелов
всегда?
Ту мою Линор, чье имя шепчут ангелы всегда?»
Ворон: – «Больше никогда!»
«Это слово – знак разлуки! – крикнул я,
ломая руки, –
Возвратись в края, где мрачно плещет
Стиксова вода!
Не оставь здесь перьев черных, как следов
от слов позорных!
Не хочу друзей тлетворных! С бюста – прочь,
и навсегда!
Прочь – из сердца клюв, и с двери – прочь
виденье навсегда!»
Ворон: – «Больше никогда!»
И, как будто с бюстом слит он, все сидит он,
все сидит он,
Там, над входом, Ворон черный, с белым
бюстом слит всегда!
Светом лампы озаренный, смотрит, словно
демон сонный.
Тень ложится удлиненно, на полу лежит года, –
И душе не встать из тени, пусть идут, идут
года, –
Знаю, – больше никогда!
1844–1849, перевод 1905–1924
