Крепко сжимая пальцы, я осторожно спустился на следующую ступень.
Сердце бухало в груди. Но все же я почувствовал себя чуточку лучше. Мышцы рук, конечно, ныли. Тем не менее, это оказалось легче, чем я думал.
Ничего, справлюсь.
Я бросил взгляд на ведро с водой. Переместился влево. Хотелось убедиться, что я не угожу прямиком в ведро.
Тяжело вздохнув, я взялся за край ступени.
Осторожно спустил ноги вниз, потом спрыгнул на следующую ступень. Потом на следующую.
Курочка по зернышку… Руки отчаянно ныли. Но я уже преодолел половину лестницы.
Я начал спускаться на следующую ступень.
И в ужасе заорал, когда что-то схватило меня за ноги.
Гигантская мышь!
— ОТПУСТИ! — взвизгнул я.
Тварь заглатывала меня целиком!
Нет. Погодите.
Я отбивался руками и ногами.
Погодите. Это же не мышь.
Это ком пыли. Огромный ком пыли высотою чуть ли не с меня.
Очевидно, до этого места мама с папой еще не добрались.
Густая серая пыль липла к коже, к одежде. Я угодил прямо в середину кома. Теперь он удерживал меня в плену.
Я смахнул сухую пыль с лица. Принялся отдирать ее от костюма. Дрыгая ногами и размахивая руками, я начал выбираться из пылевого шара.
Он прилип к спине. Я извернулся и попытался сбить его. Я никак не мог вырваться на свободу.
Я снова извернулся, пытаясь выскользнуть из него, и…
…и сорвался со ступеньки!
Я разинул рот, чтобы закричать, но оттуда не вырвалось ни звука.
Я грохнулся на следующую ступеньку. Моя голова гулко стукнулась о твердое дерево.
Я закрыл глаза, когда резкая боль пронзила все мое тело. Перекувыркнулся через край ступеньки. Ударился о следующую. Подскочил.
И опять приложился о ступеньку головой. Я застонал; во всем теле пульсировала боль.
Я выбросил обе руки вперед, пытаясь остановить падение. Но падал слишком быстро.
Я перекатился через край следующей ступеньки и…
ПЛЮХ!
Холодные брызги окатили лицо, когда я плюхнулся в ведро с мыльной водой.
Я вскинул руки над головой. Но все равно погружался на дно.
Вода была густая, а из-за растворенного в ней мыла я ничего не мог в ней разглядеть. Мыло жгло глаза. И удерживало меня в глубине, когда я отчаянно рвался к поверхности.
Это было все равно, что плавать в густом гороховом супе. Наконец, я смог поднять голову из грязной, загустевшей воды. Давясь и отплевываясь, я жадно втягивал воздух широко раскрытым ртом.
От хвойного запаха моющего средства у меня сжалось горло. В носу жгло. Глаза слезились. Я дрыгал ногами и шлепал руками по воде, пытаясь удержаться на плаву.
