И промелькнет на миг
Взволнованный кулик,
Заслыша топот и мычанье стада.
Ступени, свод, камин, бумажный лист,
Исписанный, холодный подоконник.
Да, в комнате такой
Виденье облекал панегирист,
Певец «Иль Пенсерозо» и платоник,
Туманною строкой,
И было въяве зримо,
Как, робко трепеща,
Полночная свеща
В окне мерцала всем, бредущим мимо.
Здесь кров для двух людей. Один сумел
Собрать вооруженных два десятка,
И жить средь этих стен, —
Хоть и казался он меж ратных дел,
Сомнений, треволнений, беспорядка
Забывчив и забвен;
И я — второй, как вящий,
Живой пример уму:
Потомству моему
Эмблемою печали предстоящий.
III
Мой стол
Две тумбы, и на них доска.
Перо, листки, и сталь клинка
Блестит — подарок Сато,
Врученный мне когда-то,
На все вокруг, как некий рок,
Как неизменности урок,
До Чосера откован,
Взирает из шелков он.
Так пять веков в родной стране
Подобно молодой луне
Он пролежал, ни разу
Не обновляя фазу.
Но сердце знает: такова
Непреходящесть мастерства.
Ученым любы споры —
Кто мастер, год который,
Когда сей славный образец
В дар сыну передал отец.
Искусная работа,
Рисунок, терракота,
Непреходящий символ в ней,
Но красота души — важней:
Душа, как одеяньем,
Объемлется деяньем.
Счастливей всех — преемник тот,
Кто ведает, что не войдет
В возвышенное царство
Жрец низкого фиглярства,
Но кто возвысит дух и речь,
Кто может в сердце песнь беречь,
Внемля павлиньи стоны
В обители Юноны.
IV
Мои потомки
От предков разум получив живучий,
Не вспоминать, возможно, должен я
Ни дочь, ни сына, и — на всякий случай —
Забыть, что у меня была семья;
Но в кои веки аромат летучий
Даруется теченьем бытия;
Цветы на ветках вянут, облетая,
И вновь кругом шумит листва простая.
Но если все же угасает род,
И все бесцветней вялые потомки,
И каждого иль бремя дел гнетет,
Иль брака неудачного постромки?
Быть может, рухнут лестницы и свод.
И лишь сова, избравшая обломки
Жильем, затянет по ночным часам
Печальный плач печальным небесам.
Порода сов, как ни одна другая,
Для нас — напоминанье; потому,
Любовь и дружбу целью полагая,
Я все, что мог, восстановил в дому.
Здесь, девушку свою оберегая
И дружбу близких, бытие приму.
И знаю: пусть в паденье, пусть в расцвете,
Нам памятником станут камни эти.
V
Дорога у моих ворот
Боец заходит в дверь.
(Телосложением — Фальстаф),
Любезно шутит о войне —
Мол, можно помереть вполне,
На солнышке под пули встав.
То — несколько других солдат:
Их форма издали видна,
Перед воротами стоят.
Я сетую на дождь, на град,
Сломавший грушу у окна.
Считаю горлиц над ручьем —
