Джемме было пятнадцать лет, когда это произошло. Она ехала из школы на велосипеде, весело крутя педали и насвистывая песенку. Кажется, ее что-то отвлекло – то ли котенок, выскочивший из-под колес, то ли окрик знакомого паренька. Она не успела вывернуть руль.
Когда визг автомобильных тормозов заставил оцепенеть всю улицу, Джемма услышала крик. Она узнала по голосу – это был крик ее ангела, ее возлюбленного, крик отчаянный и скорбный. Она не разобрала его слов, а в следующую секунду вокруг ее неестественно распластанного на мостовой тела уже собиралась толпа зевак.
Джемма видела себя словно со стороны. Она лежала в неказистом школьном платьице, туфли почему-то валялись в нескольких ярдах от нее. Переднее колесо покореженного велосипеда еще крутилось со стрекотом, и спицы в нем мелькали, мелькали…
А потом улица Локерстоуна исчезла. Джемма осознала, что она, захлебываясь от счастья, бежит по мощенной камнем аллее. Вокруг – мгла и какая-то величественная осенняя красота, и она летит, не чувствуя под собой ног, ликующая, нетерпеливая. Мимо мелькает скамейка, засыпанная кленовыми листьями, рыжими, как ее волосы. Она проносится мимо. Она знает, ей осталось совсем немного. Она должна успеть, она должна, должна!
Вот вдали уже замаячила ее цель. Что это? Кажется, дом?
Джемма побежала еще быстрее. Шагов своих она не слышала, будто их не было вовсе. Она неслась сквозь влагу осеннего дня и чувствовала мельчайшие капельки, оседающие на волосах, одежде, лице. И все внутри у нее трепетало от восторга, такого сильного, немыслимого, острого, что она перестала быть собой и стала одним сгустком, облаком этого восторга. Джемме осталось совсем немного, она уже четко видела очертания высоких окон, плющ по стене особняка, дверь, которая медленно раскрывается ей навстречу…
Но тут подул ветер. О, этот ветер, всегда ветер! Порыв чуть не сбил ее с ног. Она пыталась продраться сквозь него, но тщетно – этот ветер всегда сильнее, чем она. Он подхватил ее и понес прочь…
Когда Джемма открыла глаза, она не сразу осознала, что находится в больнице. Все вокруг было скучно-белым: стены, простыни, потолок. Над нею склонилось беспокойное лицо матери. В это мгновение Джемма раз и навсегда поняла значение слова «разочарование». То, что она чувствовала сейчас, не могло сравниться ни с одним из разочарований, испытанных раньше. Раньше были пустяки, досадные мелочи – теперь она хотела закрыть глаза, закричать, взорвать все вокруг, стереть с лица земли города – только чтобы снова вернуться туда, на аллею к дому.
