Это было невозможно.
Через пару месяцев бодрый врач в больнице Труро[7] осматривал ее с недоумением: черепно-мозговая травма, с которой поступила девочка, была крайне серьезна, обширна и затронула и височную, и затылочную части. А теперь, все вроде бы как надо, по крайней мере, все показатели были в норме, рефлексы окрепли. Выздоровевшая Джемма отправлялась домой.
– Доктор Клив, – Кэтрин боялась поверить своему счастью, и смотрела хоть и воодушевленно, но настороженно. – Вы уверены, что она в порядке?
– Сейчас – вполне, миссис Донован, – ответил доктор. – Конечно, травма может дать о себе знать в будущем, но сейчас – полный порядок. У вашей дочурки ирландское здоровье.
– Как и полагается, – расплылась в улыбке польщенная мать.
Насчет здоровья доктор был прав, Джемма никогда больше не попадала в больницу. Еще какое-то время после происшествия мать пыталась окружать Джемму чрезмерной заботой, но с такой упрямицей это не очень-то выходило. От материнской опеки Джемма снова сбегала на пустошь, берег моря или холмы, туда, где ей было так просто затеряться и слиться с природой, туда, где она еще явственнее ощущала присутствие своего ангела.
Она чувствовала вину перед ним. Ведь это ангел попытался предупредить ее об опасности, крикнул так громко, что эхо его голоса все еще стояло в ее ушах. А она подвела его, не успела среагировать и в итоге оказалась на земле с разбитой головой, рядом с велосипедом и толпой охающих горожан.
– Но с другой стороны, – беседовала Джемма с невидимым ангелом, глядя на расстилавшуюся перед ней равнину внизу, у подножия холма, – я бы никогда не увидела тот чудесный сон. Знаешь, про дом, и аллею, и удивительную какую-то осень… Зачем я очнулась…
Она вздохнула с сожалением, но вовремя спохватилась:
– Прости, мой ангел, я знаю, ты, наверное, огорчаешься, когда слышишь от меня такое… Конечно, ты ведь хочешь меня спасти, хочешь, чтобы я была невредимой… Но если бы ты там побывал… Ты бы меня понял. Мне в то мгновение, когда я бежала, казалось, что все счастье мира заключено там, в конце пути, и надо только успеть добежать. А я не добежала, понимаешь!
Она бессильно откинулась на спину, грызя ногти, и вперила взгляд в небо. Там плыли тучи. Они менялись, перетекая одна в другую, сливаясь, разъединяясь, представляя собой целый сложный изменчивый мир, которому нет дела до человеческих бед и переживаний. Джемма почувствовала себя крупицей песка, лежащей в дюнах, – настолько маленькой, что ее словно и нет вовсе. Она повернулась на бок, закрыла глаза и тут же ощутила на затылке дыхание своего ангела, еще отчетливее, чем всегда. Он как будто лег рядом с ней, обнял нежно, мягко… Джемме стало тепло и покойно, и сон увлек ее вдаль.
