— А! Годится, — обрадовалась Ирина, плюхаясь на диван рядом с гостьей, — правильно, начни с чего попроще. И увлекательно, и познавательно.
Стелла взглянула на обложку — «Таис Афинская» Ефремова. Попроще! В библиотеках их городка фантастику не жаловали, а Ирина просто завалила ее такими книгами, уверяя, что подобные произведения будят живость ума. Стелла не считала, что она права, — зачем читать о том, чего нет? — однако возражать не стала.
— Я тебя спрошу, если не пойму чего?
— Конечно! Хотя что тут понимать? Слушай, как ты думаешь, уже стемнело?
Удивившись странному вопросу, девушка посмотрела в окно:
— Н-ну, по-моему, еще нет. А что?
— Вот и я так думаю, — мрачно согласилась Ирина, но не объяснила, почему ее столь занимает данный вопрос. — Ладно, пойду гречки наварю.
— Ир, а почему ты диван не складываешь?
Женщина даже приостановилась возле двери, видимо удивившись еще больше, чем ее гостья несколько секунд назад.
— Как — почему? Я же его потом вспотею раскладывать! Да и книги убирать… Он у меня на Ленине стоит. — Она поколебалась мгновение и добавила: — На четвертом издании.
Решив, что этим все сказано, хозяйка удалилась на кухню, а Стелла с опаской отвернула край мягкого, шелковистого, очень красивого покрывала с тиграми в джунглях и заглянула под диван: вместо ножек его край поддерживали ровные стопки книг в шоколадно-коричневых переплетах.
Покачав головой, девушка огляделась. Честно говоря, квартира Ирины ее поразила с первого взгляда: обилие книг и вековая пыль повсюду, набитый удивительными фарфоровыми и бронзовыми фигурками — такие Стелла видела только в комиссионках — и хотя и очень красивой, но битой и разрозненной посудой буфет с мраморной доской, повсюду разные старинные вазы и подсвечники, дорогая хрустальная люстра, которую не мыли, как минимум, лет десять, и колченогие стулья, шикарные напольные вазоны и торчавшие из них веники из неведомых засохших растений, картины в резных багетах и… и паутина над красивым старинным карнизом! Письменный стол, загнанный в угол между шкафом с резьбой и величественным буфетом так, что сидеть за ним просто не представлялось возможным, заваленный миниатюрами, написанными, как пояснила Ира, на фарфоре, на слоновой кости и еще на чем-то, бисерными ридикюльчиками и разнообразными финтифлюшками неизвестного Стелле назначения… О Боже! Теперь еще и Ленин, навеки выселенный под диван! Нет, не укладывался в голове у Стеллы Ирин способ ведения домашнего хозяйства. А уж паутина на потолке — тем более. Пауки и результаты их жизнедеятельности явно не входили в сферу интересов этой странной женщины.
