Актер вскочил на моги, под глазом его расцветал пышным цветом великолепный синяк. С криком: «Ты что наделал?» — Огульников бросился на Рустама, который легко перехватил его руки.
— Извини, Андрей! Каскадер тоже не всегда способен удержать удар! Я сожалею… — По губам Муртазина зазмеилась улыбка. — Издержки производства!
— Ты… Ты… Я же лицом работаю!
— М-да… — Подошедшая Эльвира с сочувствием взглянула на Огульникова. — Такое не загримируешь!
— Михаил! — заорал актер. — Ты посмотри, что он наделал! А у меня завтра вечером спектакль.
— Ну, Андрей! Я все понимаю… — Режиссер старательно изображал сочувствие. — Но это же кино… Давай сцену доработаем. Приковывай его к батарее… К камере встань спиной… А Рустама мы накажем… Премии лишим! — Он подмигнул Муртазину, воспользовавшись тем, что героя окружили причитавшие дамы — Аня, Юля и Таня.
Огульников, утративший от такого отношения режиссера дар речи, отодвинул девушек и покорно поплелся на место.
— Мотор! Так! Так! Теперь наручники… Уходишь… Рустам лежит… Лежит… Поднял голову… С недоумением смотрит на наручники… Дергай!
То ли наручники, перекинутые через трубу парового отопления, были плохо подпилены, то ли Рустам был еще слишком зол, то ли батарея была установлена еще до войны. Со страшным скрежетом она оторвалась от степы и… от трубы, из которой немедленно зафонтанировал кипяток.
Рустам в некоторой растерянности смотрел на уцелевшие наручники. Дамы-поклонницы, вновь окружившие пострадавшего кумира, визжали. От кафельного пола поднимался пар. Директор, от ужаса мгновенно протрезвев, стонал, обхватив голову руками. А режиссер истошно орал:
— Снимай! Снимай!
— Смываемся, быстро! — Ирина схватила совершенно ошалевшую Стеллу за рукав и повлекла к выходу: — Сейчас здесь будет грандиозный скандал!
* * *
Бурно вились снежинки в кругах света от раскачиваемых ветром фонарей. К восьми часам вечера под ударами превосходящих сил освободителей дом отдыха «Сорокино» был очищен от гнусных оккупантов Остатки съемочной группы топтались на подъездной площадке у главного входа.
Уже отбыли на мосфильмовской машине режиссер с супругой, которую до сих пор ни Стелла, ни Ира не видели, и оператор Егор.
Уже укатил Доктор — Костров на своем «БМВ», прихватив приятеля — Огульникова. Уже погрузился в директорский «жигуль» Радкевич. Уже отправили вместе с осветителями на японском студийном фургончике Юлю и Аллу Владимировну Извекову, и отъехали на нескольких автомобилях каскадеры-охранники, а автобуса для групповки все не было…
