В армии все любят расшифровывать, везде ищут тайный смысл. Послание пришельцев, наверное. Символизм просто обожают.
Так, например, наша эмблема расшифровывается как «Нас ебут так, что молнии сверкают, а мы лишь крылышками машем».
У мотострелков эмблема представляет собой лавровый венок со звездой внутри. Она расшифровывается «Сижу в кустах и жду «Героя».
У автомобилистов — два автомобильных колеса, соединенные мостом, а по бокам крылышки мохнатые — «Кошачьи яйца».
А вообще, если смотреть на наши — связные эмблемы, то очень похоже на жука. Их за это и прозвали «мандавошками» — лобковая вошь. Почему именно лобковая? Не знаю. Видимо, много кто из связистов цеплял такую заразу. И знает, как выглядит это насекомое. В армии о бабах думаешь 24 часа в сутки.
С другой стороны, конечно, не очень благозвучное название. Но традиция! А мы традиции соблюдаем! О, как!
Да, и потом, когда все так называют, как-то не задумываешься о первоначальном значении этого слова.
Так вот. Все это я присобачил куда положено. А вот с «подшивой» — подворотничком повозился изрядно. Что проще, казалось бы? Выдали подворотничок. Его надо пришить к воротничку.
Вон, у тех, кто из войск пришел — толстый ровный подворотничок. А тут он — тонкий. Все время норовит собраться гармошкой. Он должен выглядывать над воротником на миллиметр — толщина спички. А у меня, как синусоида. Вверх-вниз.
И какой урод придумал такую фигню! Не могли пришпандорить на кнопках и продавать. Купил, и раз — все на месте. А тут как проклятый, в темноте пришиваешь его. Да, будь он проклят! И каждый день его менять! Все шею моют каждый день. На гражданке ни один дебил не придумал пришивать к воротнику подворотничек! Просто какой-то садист из тыловиков придумал! Я уже тихо начинал закипать. И понял, откуда рождается ненависть к тыловикам в армии — с подворотничка! А старшину ненавидят из-за тыловиков. Нет, он, конечно, свинья и без тыловиков, но с ними — он двойная свинья!
Тут, вроде как, кто-то услышал мои мысли и со стороны 41 роты раздался вопль:
— Бля! Какая падла спиздила у меня подворотничек!
— В армии не пиздят, а проебывают! — послышался голос Вадима Бежко.
В голосе его слышалось самодовольство. Вот гад! Я присмотрелся. Он пришивал погоны. Значит, в точности исполнил инструкцию. Может, и «приладил» у кого-то и подшиву? Знай наших! Мы — сорок вторая рота!
Лампы, что висели над нами, отбрасывали мертвенно-бледный свет. Свет, конечно, вроде как он есть, да, вот читать под ним и подшивать форму крайне неудобно. Не очень-то и видно.
