— Я с Гревской площади! — повторил Кокардэр. — Знаете, что там сейчас? Костер сложен, но палача с подручными нет! Его будут жечь не на Гревской.
Лантене пронзительно закричал. Манфред проревел страшное ругательство. Толпа воров вся зашевелилась.
И вдруг раздался громовой клич, повторенный сотнями яростных голосов:
— На площадь Мобер! На площадь Мобер!
* * *
Поднялись крики, ругань, толчея… Тысяча воров рванулась к мостовым воротам. Началась страшная потасовка, а перепуганная толпа разбегалась во все стороны. Как перейти мост? Как помочь осужденному?
Растрепанный, полубезумный, Лантене страшным голосом выкрикивал эти вопросы вперемежку с проклятьями, давая волю своему отчаянью.
Вдруг в его воспаленном мозгу мелькнула одна мысль.
— За мной! — крикнул он.
В два прыжка он оказался у кромки воды.
Там на песке лежали лодки, привязанные к колышкам, но Лантене их явно даже не заметил. Он вошел прямо в воду!
Почти сразу под ним началась глубина. Лантене принялся грести так яростно, что течение почти не сносило его.
И вот состоялось небывалое, то ли сказочное, то ли кошмарное, зрелище.
Манфред следом за Лантене, Кокардэр и Фанфар следом за Манфредом, а за ними десять, двадцать, сто, тысяча воров с воплями, со страшным ревом ринулись в Сену, подталкивая и поддерживая друг друга. Река почернела от их колпаков, ощетинилась поднятыми кулаками, сжимающими кинжалы…
Да, именно на площадь Мобер две тысячи человек городской стражи и пятьсот с лишним монахов отправились сопровождать Этьена Доле. Эту гениальную мысль придумал Лойола.
Страшный монах по косточкам разобрал в уме штурм Двора чудес, оборону воров, их неожиданную победу. Он решил принять меры, чтобы в последний момент Доле никто не похитил.
Как мы видели, он встретился с Монкларом. Лойола дал ему совет или, вернее, приказ предпринять следующие простейшие действия. Распустить слух, что Доле сожгут на Гревской площади; чтобы верней обмануть Париж, сложить там костер; потом, в пять утра, быстро сложить костер на площади Мобер и перекрыть мосты, выставив на них сильную охрану. Вот таков был план Лойолы. В тайну не посвятили никого: сам Доле до последнего момента думал, что его отвезут на Гревскую площадь.
* * *
Как только председатель суда Фей зачитал приговор, стража, окружавшая Доле, схватила его и подземным ходом, соединявшим Консьержери со зданием суда, отвела в камеру.
Около семи часов вечера Жиль Ле Маю вошел в камеру и объявил Доле, что готов исполнить все его просьбы и пожелания.
