И начинаю раздеваться. Все снял, остался в трусах.
Думаю: «Снимать, не снимать?.. Не снимешь — там обидятся, снимешь — здесь не так поймут».
И ребята-то ничего, им все равно, сниму я или нет. А министерские, вижу, против того, чтобы снимал. Говорят:
— Вы что, совсем?
Я говорю:
— Интересно. Что же я, там потеть должен? И вообще, у нас полная свобода. Кстати, надумали с ребятами взять вас в долю, по миллиону на брата. Вам как, в Австралии без вычетов или здесь с вычетами?
Они как будто недели две репетировали, в один голос говорят:
— В Австралии без вычетов!
Я ребятам кричу:
— Срочно сюда еще четыре дрынолета!
Те через минуту приносят четыре стула с веревками. Я говорю министерским:
— Сами слышали, там жара, а главное — мы делегация, должны быть в одной форме.
Они раздеваются по-быстрому, садятся шустро на стулья, каждый хватает веревку.
Я говорю:
— Дергать по команде. Глаза прикрыть левой рукой, чтобы не вылезли от перегрузок. Минут через пятнадцать-двадцать будем на месте. Приготовиться!.. На старт!.. Внимание!.. Марш!
Все дернули, сидят, за стулья держатся, глаза закрыты. Через пятнадцать минут открывают глаза — перед ними люди в белых халатах. А тех уже предупредили.
Старший санитар говорит:
— Рады приветствовать вас в Австралии.
Министерские все в трусах, встают, кланяются. Главный улыбается, говорит:
— Вот… на дрынолетах к вам.
Санитар говорит:
— К нам на чем только не прилетают.
Главный:
— Мы рады, что к вам попали.
Санитар:
— Куда же вам еще, как не к нам?.. К нам сейчас много ваших попадает, и все рады. У нас очень хорошо, замечательно. Сейчас душ примете.
Главный говорит:
— Нет, сперва контракт подпишем.
Санитар:
— Это в первую очередь. Сперва контракт. Но контракты по нашим законам подписываются в специальных машинах, пройдите все четверо.
Главный заозирался, говорит:
— Тут с нами еще один должен быть… сумасшедший. Наверное, с курса сбился.
Санитар ему:
— Ничего страшного. Одним сумасшедшим больше, одним меньше.
И они пошли за миллионами, а я остался с ребятами. А что? Каждый что хочет, то и делает, на то она и есть полная свобода.
