разберемся с этим позже). В углу была небольшая раковина с зеркалом, висящим над ней,
и дверь рядом с ней вела в ванную комнату, заполненную плесенью.
— Давай, Мэгги Мэй, это не так плохо. Это обряд первокурсников. Ты получаешь
худшую комнату в кампусе. Напоминает выбраковку животных в стаде. Считай, что это
выживание наиболее приспособленной молодежи, — произнес папа в восторге, опуская
коробку на мой стол.
Моя соседка, очевидно, уже приехала. Тяжело не заметить ярко-розовое стеганое
одеяло и постеры Джастина Бибера на ее стороне комнаты. Боже, как я собираюсь дышать
одним и тем же несвежим воздухом с кем-то, кто слушает Джастина-черт-его-побери-
Бибера?
Я должна влиться в свою собственную версию ада в колледже.
— Вот остальные твои вещи, милая, — сказала мама. Ее голос немного натянутый и
приглушен от ее недавнего приступ плача. Она оглядела комнату, и ее лицо выражало тот
же ужасный шок, который я знала, был на моем несколько минут назад.
— Это твоя комната? — спросила она ошеломленно.
Мой отец шикнул на нее себе под нос.
— Не начинай, Лаура. Комната хорошая. Мэгги будет в порядке, — кратко сказал
папа, удивляя меня резкостью в своем тоне, направленной в сторону моей мамы. Но я
знала, это было больше связано с его синдромом пустого гнезда. Он пытался найти выход
из чертовски трудного положения.
Мама потерла глаза и послала мне небольшую улыбку.
— Нет, ты прав, Марти. Все в порядке. Мэгги отлично справится. Все будет. .
отлично! — произнесла она с вынужденным энтузиазмом, и было очевидно, она этого не
чувствует.
Проблема единственных детей в семье заключается в том, что твои родители
цепляются за тебя чересчур крепко каждый раз, когда ты пытаешься улететь. Даже если
они хотят лучшего для тебя, они тратят больше времени, стараясь удержать твои ноги на
земле, нежели толкая головой к небу.
Я знала, родители хотели, чтобы я жила своей жизнью. Они хотели, чтобы я ходила в
школу и хорошо справлялась с учебой, чтобы я заставила их гордиться, и все остальное,
что пишут на открытках «Холмарк»2. Но думаю, для двух людей, стоящих передо мной,
пытающихся скрыть, какими отчаянно несчастными они были, теряя свою «маленькую
девочку», идеи выглядели лучше на бумаге, чем в реальной жизни.
— Так, где соседка? — спросила мама, садясь на край моей тесной кровати. Я снова
посмотрела на постеры Джастина Бибера и постаралась не содрогнуться.
