— Ник, я тут ни при чем. Ты был ближе к Господу, мог бы и договориться, — отшутился Голдмэн.
Ваилд, потрепав его по плечу, представил своих спутников и поинтересовался:
— Вельтов здесь?
— Вчера приехал.
— Как себя ведет?
— Вечером болтался по городу, но ничего интересного, вернулся в отель и больше на улицу не выходил.
— Где встречаемся?
— Здесь недалеко. Контора с хороши прикрытием, называется «Элефант».
— Оно мне ни о чем не говорит.
— Ник, я это место знаю, бывал там с Вельтовым, — вмешался в их разговор Калмин и пояснил: — Российско-эстонская торгово-экспортная компания.
— О'кей, привычная обстановка в тонких делах всегда важна, — одобрил Ваилд и уточнил: — Соломон, эстонских партнеров к операции подключили?
— Нет, я думаю, своими силами обойдемся.
— И правильно, нечего им у нас под ногами путаться! — заключил Ваилд и поторопил: — Едем, время не ждет!
— За мной, господа! — позвал Голдмэн и направился на выход.
Они прошли через зал ожидания, спустились на привокзальную площадь, и перед ними открылась удивительная панорама Таллинна. На скалистом уступе, устремившись ввысь остроконечными шпилями сторожевых башен, словно парила в воздухе аристократическая и самая древняя часть Таллинна — Вышгород. Ниже, за грозной громадой крепостных стен, в фиолетовой дымке угадывался второй бастион Нижний город. Таллинн не был похож не на один из городов, где раньше бывал Ваилд. Словно по мановению волшебной палочки он оказался в удивительном мире сказок Шарля Перро и не мог сдержать восхищения:
— Фантастика! Сказка наяву! Такое впечатление, будто здесь время остановилось!
— Если бы только время, Ник?! Жизнь тоже… Пытают и убивают, как в средние века, — пошутил Голдмэн.
— Соломон, надеюсь, нам это не грозит? — с улыбкой спросил Форман.
Тот окинул его взглядом гробовщика, снимающего мерку с покойника, и сурово отрезал:
— С тебя, Джозеф, начнут с первого.
— Это же почему? Есть и более достойные кандидаты.
— Ты ростом вышел.
— Соломон, извини, при всем уважении к твоему имени, но ты ошибаешься. В таких делах длину жизни определяет не рост, а длина языка, — уел его Форман.
Голдмэн рассмеялся и не остался в долгу.
— И не только это, а и тяжесть греха. Нет большего греха, чем зависть к ближнему. И еще…
— Стоп, парни! Грехов у каждого из вас на двоих хватит, но не стоит хоронить себя раньше времени, — остановил их пикировку Ваилд и поинтересовался: — Соломон, до отеля далеко?
— Нет, рядом, меньше полмили.
